— Извини, дядя, но тебя не спрашивают! Это моя жизнь… вернее, то, что от неё и от меня осталось. И я так решила.

— Ты хоть представляешь, что тебя ждёт?

— Наслышана.

— Какой бред! Какая несусветная глупость!..

— Ещё скажи: «Какая чёрная неблагодарность!» — фыркнула я нервно.

Эрик ничего не ответил, молча повернулся и вышел из кухни.

Через несколько секунд в его спальне что-то с грохотом рухнуло. А через пару минут в кухне материализовалась недокрашенная и разгневанная Вероника.

— Лада, тебе что, совсем его не жалко?!

— Ну, а ты-то тут для чего?! Иди да пожалей! Утешь чем-нибудь. Всё, что я для него сейчас могу сделать — это уехать от него как можно дальше и снять с него этот груз. Мы же уже один раз по этим граблям поплясали, правда?

— Но он же не успокоится! — уверенно сказала Вероника.

Я прошла по коридору до дядиной комнаты, стукнула в дверь и открыла её.

Эрик стоял у окна, уперев руки в бока, и молча смотрел во двор, склонив голову к плечу. Повернувшись и увидев на пороге меня, он неторопливо подошёл, взялся за дверь и с силой захлопнул её прямо перед моим носом.

Глава 34

Глава 34

Шлагбаум на въезде в штаб остался прежним, зато появилась проходная с вертушкой, собранная наскоро из металлопластиковых панелей и стеклопакетов. И внутри скучал уже не один дежурный, как раньше, а двое.

— Привет, ребята! Как у вас теперь тут всё шикарно и по-взрослому! — я искренне восхитилась.

Одного из дежурных дружинников я знала довольно хорошо, второго видела впервые.

— Ваши документы! — строго сказал незнакомый, блокируя вертушку.

— Да ладно тебе, — одёрнул его первый. — Эту красавицу тут все знают. Пропусти.

— Все знают, я — не знаю, — спокойно отозвался напарник. — Документы, пожалуйста.