В биологической лаборатории Цзи-вонг развлекался тем, что из меда Поля гнал коньяк собственного сорта. Там, при слабом свете свечей, он умудрился устроить превосходную винокурню со всем необходимым оборудованием: ретортами, перегонными кубами и трубками для фильтрации и обогащения спирта. Кореец буквально упивался сладостными испарениями.

Как-то раз к нему заглянула Жюли. Внимательно осмотрев его приборы, она взяла пробоотборник и, к вящему удивлению парня, одним махом осушила его.

– Ты первая сняла пробу. Ну как, нравится?

Не сказав ни слова в ответ, она взяла три других, наполненных до краев пробоотборника, и с неменьшей жадностью выпила содержавшийся в них напиток янтарного цвета.

– Гляди, наклюкаешься, – предупредил Цзи-вонг.

– А мне… хочется, хочется… – проговорила девушка.

– Чего же тебе хочется?

– Хочется любить тебя сегодня вечером, – одним духом выпалила она.

Парень отпрянул.

– Ну вот, наклюкалась.

– Это для храбрости, потому что раньше мне ее не хватало, чтобы это сказать. Я что, тебе не нравлюсь? – спросила Жюли.

Она казалась ему восхитительной. Жюли еще никогда так не сияла. С тех пор как она снова начала есть, ее угловатые формы сгладились, черты сделались мягче. Революция изменила и ее посадку головы. Теперь она держала голову прямее, а подбородок – выше. Даже походка у нее стала изящной.

Раздевшись донага, она неспешно поднесла руку к штанам Цзи-вонга, которому все труднее удавалось скрывать возбуждение.

Он опустился на соломенный тюфяк, не в силах отвести от нее глаз.

Жюли стояла совсем близко – в оранжевых отблесках свечей ее лицо выглядело обворожительным, как никогда. К уголку рта пристала черная волнистая прядка волос. Сейчас ей хотелось одного – обнимать Цзи-вонга так же страстно, как в тот раз, в ночной забегаловке.

– Ты красивая, необыкновенно красивая, – прошептал, запинаясь, юноша. – И так приятно пахнешь… Прямо как цветок. Как только я тебя увидел, мне…

Она заставила его замолчать поцелуем, за которым тут же последовал другой поцелуй. Сквозняком распахнуло окно – свечи погасли. Цзи-вонг хотел было подняться и снова их зажечь.

Она его удержала.

– Нет, я боюсь потерять даже одну секунду. Боюсь, земля вот-вот разверзнется, и я не познаю мгновения, которого так долго ждала. Что ж, давай любить друг друга в темноте.

Окно стало биться с такой силой, что грозило разлететься вдребезги.