– Асклепий, очнись! Ты же бог медицины! Нельзя быть таким впечатлительным. Держи психосоматику под контролем!

С грехом пополам привожу его в чувство. Однако для надежности требуется еще и устное признание – сейчас оно более чем уместно. Три свидетеля! Поэтому извини, Асклепий, но тебе придется услышать о своем учителе, обожаемом докторе Энлилле, еще более чудовищные вещи. Прости! Но я знаю, ты переживешь это и в будущем займешь мое место. Станешь главою Больницы.

Мне подают воду. Отвожу ее рукой и тихо, с расстановкой, но внятно произношу:

– Это я убил Иненну Эштари и друга ее Йакиака топором и ограбил.

В звенящей тишине утра повторяю свои показания.

* * *

Молча, задумавшись, стою у окна. Парацельс, Асклепий и Гален убежали разносить письма. Скоро мое чистосердечное признание станет достоянием гласности.

Все, что я мог, я сделал. Остается только ждать. Следующий ход – за Городом и Ламассу. Надеюсь, я смешал им карты и теперь сумею победить в этом безумном, невероятном метафизическом поединке.

Сердце неистово бьется – того и гляди выскочит из груди. Тахикардия, инфаркт, аритмия. Недолго мне осталось! Впрочем, я надеюсь на казнь, а не на спокойную смерть в теплой кровати.

В глазах темнеет. Сам себе ставлю диагноз – высокое давление, тромбы, нарушение дыхания, слабый приток крови к головному мозгу, как следствие – спутанность сознания. Но как Архитектор я знаю, что это неправда. На самом деле ко мне незримо подкрадывается вечность. Ламассу где-то рядом – я ощущаю его присутствие кожей. Озноб, испарина по всему телу.

Тот самый миг, Читатель! Страшный, неведомый, черный… Понимаешь, о чем я говорю?

«Пройдет много дней, и доктор Энлилль, стоя у окна в ожидании казни, припомнит тот далекий вечер, когда один из его пациентов прошел всю Больницу, чтобы оказаться у него на приеме. Слыша за спиной шаги приближающегося нечто, ощущая холодное дыхание ста лет одиночества, доктор пожалеет обо всем, что случилось до и случится еще после».

Помнишь?

Да, все именно так – я жалею! Жалею, что не смог вразумить Настоата, не навел его на лучезарный путь света, не оказался вместе с ним, Иненной и Йакиаком у моста Двенадцати Пороков, не сумел предотвратить злодеяние. И о будущем я тоже жалею – о Больнице, которая будет покрыта позором, лишь только Город с ужасом осознает, что доктор Энлилль, бывший Архитектор, собственноручно убил несколько человек… О санитарах и других праведниках, что, засучив рукава, будут восстанавливать репутацию госпиталя веками. О канарейках, фламинго, колибри, что живут в нашем саду. Обо всех животных и птицах. Кто теперь за ними присмотрит? Попрошу старика сторожа, Франциска из предместья Ассизи, их потчевать, обучать, а иногда – развлекать светской беседой. Животным нужна ласка и доброе слово – без них они ожесточатся, а то и совсем околеют…