Самолет стал описывать круги, снижаясь. Моторы работали на малом газу. Оба пилота вглядывались вперед – где же посадочная полоса, поскольку при неаккуратной посадке можно разбить самолет, угробить экипаж и пассажиров.

Неожиданно на земле вспыхнула одинокая фара, осветившая луг, и «Дуглас», шедший на малой высоте, притерся к земле. Колеса запрыгали на неровностях, самолет трясло. Но все же они сели, развернулись.

К самолету на нескольких бричках подъехали партизаны. Они были разномастно одеты, вооружены и немецким и отечественным оружием. Бортмеханик, стрелок, да и сам Иван через широко распахнутый люк передавали ящики и мешки – в них были боеприпасы, медикаменты, консервы. Также была пара ящиков с винтовками.

Капитан сидел за штурвалом, моторы молотили на холостых оборотах – в случае опасности командир мгновенно пошел бы на взлет.

Они выбросили весь груз, и в самолет тут же стали грузить тяжелораненых на самодельных носилках. На свободные места сажали раненых, которые могли передвигаться сами.

Самолет быстро заполнился, а их «гражданские» пассажиры остались в отряде.

Только Иван и Илья заняли свои места, командир дал газ и начал разбег. Место посадки самолета могли засечь, выслать солдат и полицейских, и потому надо было убираться как можно быстрее.

Самолет раскачивало и трясло на кочках и ямах, и Иван испугался: если стойки шасси сломаются – быть беде. Однако тяжело груженный самолет оторвался от земли и стал набирать скорость и высоту.

В четыре утра, когда на востоке еще только начало сереть, предвещая рассвет, «Дуглас» миновал линию фронта. Только сейчас, находясь в относительной безопасности, Иван перевел дух. Вот тебе и «транспортник», вот тебе и воздушный извозчик! Адреналина не меньше, чем на штурмовике или бомбардировщике.

Самолет зарулил на стоянку. Довольно быстро к нему подъехали две «санитарки» и крытые грузовики ЗиС-5. Раненых выгрузили и увезли в госпиталь, но в самолете еще долго присутствовал запах крови, гноя и перевязочных средств.

Экипаж отправился обедать, а командир уселся писать рапорт о выполненном задании. Вот ведь бюрократия, ничего ее не берет, даже война.

На краю поля был отдельный домик на несколько экипажей. Иван понял, что экипажи, выполняющие полеты во вражеский тыл, жили обособленно из-за повышенной секретности.

Комната, где располагались, была небольшой, койки стояли близко друг от друга. Привычного по Уставу режима – подъем, отбой – здесь не было, каждый экипаж ел, отдыхал и вылетал на задание по индивидуальному плану, согласно заданию.