– Растем, – подражая ему, с деланным равнодушием произнес я, хотя стоит признать, что похвала старого химородника мне была приятна.

Полковник усмехнулся доброй понимающей улыбкой, и присел за свой стол. Я расположился напротив, и обратил внимание на то, что с нашей последней встречи Лоскут сильно сдал. Он как будто высох, и на его лице прибавилось морщин.

Лоскут заметил мое пристальный взгляд и спросил:

– Что, постарел?

– Есть такое дело, – без лукавства ответил я, и предложил: – Может быть, тебе на природу выбраться и в лесу месяц-другой пожить?

– Времени нет, Лют, дел много.

– Ты, Троян, конечно, сам себе голова и человек жизнью умудренный, а я всего лишь мальчишка. Но, на мой взгляд, дела могут подождать, и пока зима, тебе надо отдохнуть.

– Подумаю над этим, – полковник посмотрел на покрытое белоснежными причудливыми узорами окно, и спросил: – Что думаешь, Лют, отобьем царя?

– Да, – я не колебался, – но крови реки прольем, и никому от этого хорошо не станет, ни нам, ни Руси.

– Вот и я так считаю, а потому говорю твоему отцу, что надо прихлопнуть царя Ероху, и этим большую часть вопросов и проблем с себя снять.

– А он?

– Уперся и говорит, что это не по чести.

– Так может быть, мне с ним поговорить?

– Не получится. Он тебя слушать не станет.

– И что делать? Ты ведь наверняка уже все продумал?

– Есть мыслишки…

– Так излагай, чего тянешь.

Лоскут как-то искоса посмотрел на меня, мотнул головой, его седые кудри легко взметнулись, а в глазах появился лихорадочный фанатичный блеск.

– Когда мы с Кондратом на Кагальнике договаривались, чтобы казаков на восстание поднять, он поставил условие, что я поперек его прямого приказа не встану, и за это атаман не будет обращать внимание, что я и мои парни древнюю традицию чтим и химородников ищем. Теперь он этим пользуется, не дает мне полной свободы, а я свое слово нарушить не могу, сам знаешь. Поэтому царя надо убить без разрешения Кондрата, но и без явного вмешательства Донской Тайной Канцелярии. Один храбрый человек пошел, к месту добрался, провел разведку и выполнил свой долг перед Отечеством и народом.

– И этим храбрым человеком должен стать я?