Каждый участник состязаний получил в распоряжение три вида оружия. Пилум или серп с широким лезвием на полуметровой рукоятке. На поясе — гладиус. И, наконец, небольшой круглый щит из дерева или сеть. Никаких шлемов, подобий нагрудников или защитных поясов им не выдали.

Противники выстроились в два ряда, формируя пары для схватки. Узбеки стали бок о бок.

— Ай-я-я-я-я-я! — завизжал арестант, стоявший напротив Мирзы, бросаясь в атаку.

Он налетел на Рахимова, держа изогнутое лезвие серпа наперевес. «Мишка Гамми» успел извернуться. Острие ужасного оружия просвистело над его головой, пошло вниз. Металл чиркнул по боку парня, стоявшего слева от хокимовского сынка, оставляя глубокий алый след на коже. На какой-то миг серп застрял в теле несчастного. Этим незамедлительно воспользовался Рафик.

В руке нукера блеснул дротик. Хорезмиец заметил выпад и, повернувшись вспять, бросился наутек. Он почти выскочил из зоны поражения, когда его таки настиг удар. Острие пилума глубоко вонзилось в открытую спину сына пустыни, пробив тело насквозь и намертво пригвоздив его к арене.

— Вот это силища! — восхитился малек Артав. — Он точно не демон?

— Боги сказали, что нет, — развел руками Соран Эфесский.

А мобедан мобед на всякий случай начал бормотать себе под нос «Хем но Мазду».

— Первый! — Мирза победно воздел руку с импровизированной секирой к небу, радуясь победе собрата по оружию.

За что и поплатился. Следующий хорезмиец, не успевая нанести укол, хлестким ударом копья чиркнул его по левой щеке. Острие рассекло надбровную дугу, скользнуло дальше. Узкая рваная рана брызнула кровью.

— Ах, ты пи…р! — вскричал «мишка Гамми». — Ну, держись!

Кровь не только залила ему глаза. Темная волна ударила в голову, затуманив зрение. Он потерял связь с реальностью. Неприятели показались Рахимову маленькими и злобными тварями, которых необходимо уничтожить сию же минуту.

Рафик метнул в нахала, осмелившегося обидеть его хозяина, свою сеть. Хорезмиец попытался увернуться, но прочная паутина накрыла его, сковав движения.

В следующее мгновение смертоносный полумесяц Мирзы отделил голову недавнего заключенного от туловища. Окровавленный шар, опутанный сетью, покатился по песку, остановившись у ног обезумевшего узбека. Тот, едва не споткнувшись о голову, тупо глянул на нее и, видимо, приняв за футбольный мяч, наподдал, отправляя ее в толпу сражающихся друг с другом мужчин.

Дерущиеся застыли, с ужасом взирая на жуткий предмет. Эту заминку тут же употребил Рафик, подхвативший с песка дротик, оброненный обезглавленным хорезмийцем. Почти не целясь, метнул копьецо в человеческую массу. Естественно, смертоносное жало тут же нашло жертву, впившись в грудь совсем еще юного паренька, почти мальчика. За что он угодил в смертники? Украл ли чужой кошелек, подверг насилию девушку, убил ли человека? Кто его знает. Но, безусловно, рано было ему еще умирать.