– Информация принята!

– Успешного полета, «Кондор»!

– Вам того же, командир!

Голос Сергея растворился в шуме электронных помех. Вдоль краев взлетно-посадочной полосы протянулась дорожка габаритных огней. В темноте ночи мелькнул вытянутый силуэт истребителя, машина скользнула сквозь снег, словно бесплотный фантом, и остановилась в сотне метров от транспортного гиганта. Сопла F-16 мерцали пульсирующими желтоватыми полукружьями, из фюзеляжа доносился грохот подъемно-маршевых двигателей.

Большая птица ответила ревом прогревающихся моторов. Вслед за центральными Д-30КП зарычали внешние силовые установки. Тяга их, пока еще мизерная, готовилась достигнуть предельной мощности 12 000 кгс.

– Прогрев первого и второго двигателя завершен, – спокойно, как на учениях, произнесла Ольга. – До завершения общего прогрева четыре минуты.

Рапорт Никонова оказался более развернутым:

– Стойки шасси проверены, механика сброса тепловых ловушек активна. Ставлю отметки высотности с интервалом в двести метров. Должно хватить, чтобы нас в землю не вогнали.

Реактивный двигатель «Ястреба» выбросил ярко-красный язык пламени. Истребитель, ускоряясь, побежал по взлетно-посадочной полосе, оторвался от земли у самого края бетонки и свечкой ушел в небо. За фюзеляжем F-16 протянулся фейерверк тепловых ловушек.

Через мгновение на бетонку выкатил второй самолет – сгорбившийся «МиГ», покрытый слоем пятнистой маскировочной краски.

Предполетная подготовка «Кондора» продолжалась. Ольга докурила первую сигарету, не глядя сунула ее в пепельницу, стоящую на дисплее ЭВМ, и достала из кармана вторую.

Истребители «Звезды» продолжали выкатывать из ледяного мрака, разгонялись по бетонке и исчезали в полярной мгле. «Фристайлы» покинули базу последними. Машина Матвиенко ушла в небо без всяких приключений, тогда как Сергей вынужденно изменил вектор взлета. Его истребитель отклонился от нормали ВПП вправо, на десять градусов, полыхнул подъемно-маршевым двигателем и, словно лягушка, подскочил вверх. Завалившись на правый бок, «Як» ушел с разворотом в сторону и пропал за громадами притихших ангаров.

– Соколов был последним, – решительно произнесла Ольга. – Взлетаем.

Никонов положил руку на рычаг дросселя. Устройство двинулось вперед, пробегая через выделенные цифрами отметки мощности. Рев двигателей нарастал. Глухой гул силовых установок проникал в крепко сбитый корпус машины и просачивался через плотную изоляцию командирской кабины.

– Командир, на полосе что-то странное происходит.

Голос бортинженера, раздавшийся в наушниках Нестеровой, был полон тревоги.