— В последний раз я иду у тебя на поводу! — и тут же добавил, картинно возмутившись: — А ведь сколько их уже было, этих последних раз!

— Давай только не как ты любишь — тяп-ляп, а так, чтоб сработало. Если получится, я даже оставлю тебе твои копи. Как там поживает Пророк?

— Не знаю. И ты не знаешь. Раньше от нас не было секретов во всей Тьме. А теперь, как только мы захотели познакомиться поближе с одним парнем из Западной земли, так всё: стена, глухо! Его даже никто не видел, кроме самого Раутура. Я засомневался, что этот Пророк существует.

— Ясно.

Ирмитзинэ коснулась поверхности зеркала со своей стороны, и исчезла, оставив Нельжиа наедине со своим отражением. Тридан послал самому себе воздушный поцелуй и, изучив вид своего тела в покрывале, подумал, что надо бы ввести такой стиль в моду.

* * *

На другом конце мира Нефрона тоже изучала своё отражение: посеревшее, с мешками под глазами и потрескавшимися губами. Она коснулась лица пальцами, будто бы это могло что-то исправить. Послышались шаги, и Нефрона отложила зеркало туда, где десять минут назад взяла его — на стол целительницы Ольмери.

— Рад, что вам лучше.

Нефрона оглянулась.

— Я думала, меня осмотрит Ольмери.

— Нет, я проводил операцию, мне и смотреть пациента… раздевайтесь.

Нефрона зло посмотрела на сморта.

— Перед вами я не буду раздеваться.

— О Тьма, что за упрямство? Во-первых, я врач, а во-вторых, уже видел вас обнажённой.

— Вот именно. Вы уже достаточно на меня смотрели. Где Ольмери?

Сморт вздохнул.

— Хорошо, скажу прямо. Вас пригласили главным образом для другого.

Нефрона напряглась. После работы в суде у неё сложилась чёткая ассоциация: если кого-то вызвали, значит, его будут допрашивать. А ей есть, чего бояться.

— Кто создал эти камни, которые я пересаживал вам вместо почек?

— Никто. То есть, я сама.