— Бэл принудил её к этому. Он заставил её отречься от своего дела и от своего имени. И если мы убьём того, кто так опозорил её… О, она выполнит всё, что мы пожелаем. Причём без всякого принуждения. Я гостил у неё однажды. Она очень сговорчива… Во всяком случае, мне так показалось.

— Я должен это обдумать, — ответил Ламаш после недолгого промедления. — Я пришлю птицу… нет, я сам к тебе приду. Если соглашусь.

— А если нет?

— К тебе придёт сам бэл и казнит за попытку организовать заговор.

Фарлайт только улыбнулся в ответ, и Ламаш опять усомнился, в своём ли уме его компаньон.

* * *

Нельжиа проснулся оттого, что костлявая птица бесцеремонно прыгала по его постели, бесцеремонно оставляя затяжки на расшитом мелкими узорами покрывале.

Удостоверившись, что великий тридан открыл глаза, птица наклонила голову, вкрадчиво посмотрела на него и вдруг зазвенела голосом Ирмитзинэ:

— Я же говорила! Я же говорила!

— Да, говорила, — Нельжиа столкнул птицу с кровати и повернулся на бок.

Птица, сделав круг под невысоким потолком, уселась на широкий стебель — кровать была окружена хитросплетением не то деревьев, не то цветов.

— Я же говорила! — гаркнула она, как только Нельжиа вновь начал проваливаться в океан грёз. Мельрие под его боком тяжело вздохнула во сне.

— Ты была права, я был не прав. Довольна?

— Я же говорила! — повторила птица. Нельжиа понял, что та лишь повторяет заученную фразу. Видимо, смортка так часто повторяет эти слова, что у неё есть целая армия таких птиц, рассылаемых по случаю торжества всем тем, кто умудрился ошибиться в её присутствии.

Судья сел на кровати, протирая заспанные глаза.

— Ну что?

Птица опять перепрыгнула на кровать. Только теперь Нельжиа заметил, что к её ноге привязана монетка с дырой внутри. Судье был знаком этот символ. Он лениво потянулся, сполз с постели, деликатно стянул со спящей Мельрие покрывало и, завернувшись в него, прошествовал сквозь свой домашний сад к зеркалу.

— В такие моменты я жалею, что мы облачились в тела, подобные телам смертных, — сказала Ирмитзинэ, глядя на тридана с крайним осуждением.