Разногласия возникли лишь по поводу требования Воина-Пророка начать атаку утром и идти без него. Последнее он обсуждать отказался, а про первое сказал:

– Мы бьемся с врагами, которые по-прежнему бегут от опасности. Многочисленными врагами. Но теперь, когда мы прибыли к цели… Вспомните о том, что вы пережили. Время кует сердца людей. Уверенность и праведность – вот что разит наповал!

Накануне разведчики обшарили окружающие холмы, выискивая следы Фанайяла и собранного им заново войска фаним. Амотейцы, как правило, ничего не знали, а попадавшиеся на пути кианцы рассказывали разные чудеса. О том, что Кинганьехои, Тигр Эумарны, ждет в Бетмулле и может в любой момент напасть на айнрити. Или о кианском флоте: будто бы он высадил армию на ксерашском побережье, и она уже разворачивается у них в тылу. Или о том, что Фанайял приказал всем уходить из Шайме и прямо сейчас отступает вместе с кишаурим к великому городу Селевкара. Или о том, что все кианское войско затаилось в Шайме, словно змея в корзине, готовая ужалить, как только поднимут крышку…

Но что бы ни рассказывали, было ясно одно: идолопоклонники либо победят, либо погибнут.

Великие Имена сошлись во мнении, что эти толки правдой быть не могут. Воин-Пророк не согласился с ними. Он указал на то, что все пленники повторяют примерно пять одинаковых историй.

– Слухи распускает сам Фанайял, – сказал он. – Хочет шумом приглушить голос истины.

Он призвал айнрити не забывать о том, кто сражается с ними.

– Вспомните его отвагу на полях Менгедды и при Анвурате. Хотя Фанайял сын Каскамандри, – говорил он, – он еще и ученик Скаура.

Они решили сосредоточить атаку на западной стене Шайме не только потому, что их лагерь был разбит с этой стороны, но и потому, что на западном берегу Йешимали находился Ютерум. Главной целью были Священные высоты, – в этом никто не сомневался. Пока кишаурим не повержены, все находится под угрозой.

Пройас и Готиан обратились тогда к Благословенному, умоляя его вести войско, оставив позади себя Багряные Шпили. Хотя запрет Бивня на колдовство был снят, их отвращала мысль о том, что чародеи первыми вступят в Святой город. Но Чинджоза и Готьелк горячо возразили.

– Я уже потерял одного сына из-за Багряных лентяев! – вскричал старый тидонский граф, напоминая о гибели своего младшего отпрыска в Карасканде. – И не намерен терять другого!

Как всегда, последнее слово осталось за Воином-Пророком.

– Мы атакуем все вместе, – сказал он. – Кто идет первым, у кого какое место в боевом строю, не имеет значения. После стольких испытаний есть единственная честь – победа.