При появлении вернувшихся со станции хозяев сего комфортабельного обиталища и встреченных ими гостей женщина мгновенно сменила позу. Только что она сидела, совершенно расслабившись и откинувшись на спинку кресла, и вот уже стоит, приветливо улыбаясь и весело глядя на товарищей. Перехода между этими двумя состояниями никто не заметил, даже вино в бокале не шелохнулось.

— Вивьен! — Кобыш искренне протянул к ней руки. — Как я рад, что ты снова с нами!

— Взаимно, — тихо рассмеялась Тараоки. — По правде говоря, я давно хотела, чтобы мы собрались вместе где-нибудь в укромном, уютном уголке, подобном этому, — она слегка повела свободной рукой, как бы имея в виду всё здание целиком, а заодно и окружающую его тайгу, — где нет настойчивого и не всегда приятного внимания со стороны тех, кто рассматривает нас лишь как объект для изучения и возможного дальнейшего использования. Я довольна, что вы выбрали именно такое место.

— Спасибо хозяевам, — Дмитрий стоял уже рядом с ней и держал под локоток. — Если бы не их дружеское согласие, не было бы у нас ни уютного уголка, ни приятной во всех отношениях встречи. Позвольте вас представить друг другу. Никита, Маша, вы видите перед собой немеркнущую звезду нашей команды Вивьен Тараоки. Она единственная женщина, прошедшая жёсткий отбор перед началом испытаний новой космической техники. Вивьен-сан, — он сделал короткий поклон в сторону японки, — го-хироо итаси-масу[1]: очаровательная Маша и мужественный страж лесов Никита.

— Коко га аната но о-ки ни ири-масита ка?[2] — неожиданно спросил страж лесов.

— Аа! — удивлённо заломила бровь Тараоки. — Сорэ ва сигоку ёо гозай-масу![3] Польщена, что вы знаете мой родной язык.

— В некоторых незначительных пределах, — смутился Никита. — Хотелось произвести на вас впечатление.

— Считайте, что вам это удалось, — глаза Вивьен сейчас производили впечатление двух бездонных колодцев. — Правда, у меня есть основания полагать, что это отнюдь не главное ваше достоинство. Точно так же, как красота вашей спутницы служит лишь обрамлением её основных качеств.

Смешавшись, Никита переломился в поясе, прижав кулаки к бёдрам и не сводя глаз с японки, так, как когда-то его учил сэнсей Хирота, и выпалил:

— Нан-то-мо аригато гозай-масу…[4]

— Доозо, го энрё наку[5], — не моргнув глазом, ответила Вивьен. — Но всё же перейдём на русский, не всем, вероятно, понятен наш обмен любезностями. Спасибо за тёплый приём моих товарищей и меня, Никита. Спасибо, Машенька. Если вы не против, мы потом с вами отдельно пошепчемся.

Девушка, зачарованно смотревшая на первую женщину Страны восходящего солнца, побывавшую в космосе и вдруг оказавшуюся на её таёжной родине, мало того, в доме, где ей предстояло жить, в непосредственной, так сказать, близости, машинально кивнула.