И дальше у них произошёл полностью булгаковский диалог.

— А что это там за шевеление такое в тайге? — как бы мимоходом поинтересовался Дмитрий, делая первый вожделенный глоток.

— А это вас добивать идут, — тут же поддержал его Батюшкин.

— А-а, ну-ну! — Кобыш позвенел ложечкой о блюдце. — Щ-щ-щаз-з. Только кофе допью.

Истекали последние секунды пятиминутной готовности, когда из стеклянных дверей особняка вышел Тёрнер в полосатой пижаме и застыл, потягиваясь, на верхних ступенях лестницы. Оба стрелка, располагавшиеся поблизости от основной группы, поймали его в прицелы. Перекрестья сошлись на лбу Брюса, в оптику хорошо были видны его встопорщенный ёжик, прищуренные глаза и расплывшиеся в довольной улыбке губы. Снайперы плавно потянули за спусковые крючки. Едва слышные хлопки прозвучали одновременно.

— Уп-п-п-с! — Тёрнер неторопливо поднял обе руки и снял пули в десяти сантиметрах ото лба сложенными в щепоть пальцами. — Какая неожиданность!

Стрелки, прильнувшие к окулярам, замерли в оцепенении. Такого видеть им ещё не доводилось. Опомнившись, они вторично попытались нажать на спуск, но не тут-то было. Дугообразные металлические стерженьки, давно привычные и неоднократно обласканные, как будто приросли к пазам, из которых торчали. Их заклинило намертво. И пока снайперы, шипя ругательства и исходя раздражением, старались разобраться, в чём причина, стволы винтовок, словно живые, изогнулись, подобно змеям, заклинаемым играющим на дудочке факиром, и завязались двойными узлами. Вынести подобного обычный человек никак не в состоянии. С ужасом отбросив исковерканное оружие, стрелки вскочили и бросились к залёгшим товарищам.

Варенцов, наблюдавший за Тёрнером в бинокль, недоуменно отвлёкся на шорох, издаваемый приближающимися снайперами, смачно чертыхнулся, когда они показались, и вновь уставился в окуляры. То, что он узрел, повергло его в ступор. Вместо заспанного мужика в пижаме на крыльце подпрыгивал и размахивал руками спецназовец в белом маскировочном комбинезоне и капюшоне, натянутом по самые брови. Лицо бойца было на удивление знакомым, и в следующий момент майор потрясённо осознал, что тот как две капли воды похож на него самого.

— Ребята! — орал лже-Варенцов. — Не стреляйте! Свои-и-и! Мамой клянусь…

— Огонь! — рявкнул майор, когда первый шок схлынул. — Огонь, засранцы!

— Из чего?! — раздался рядом надсаженный вопль. — Из чего, едрёна вошь!..

Варенцов остервенело оглянулся, чтобы осадить наглеца, да так и замер с открытым ртом, лицо его мгновенно вытянулось и приобрело задумчиво-тупое выражение. Бывалые воины, располагавшиеся вокруг своего командира, вскакивали, растерянно ощупывая себя, оглядываясь и титаническим напряжением мысли силясь сообразить, что же произошло. Всё их снаряжение бесследно исчезло: и штурмовые автоматы с уже заряжёнными подствольниками, и солидный запасной боекомплект, и гранаты, удобно размещённые в легкодоступных местах, и десантные ножи, притороченные у кого к поясу, у кого к бедру, а у кого и к голени. Улетучился даже белый камуфляж, оставив своих владельцев в стандартном военном обмундировании, то есть, рассуждая применительно к обстановке, в чём мать родила. Остались лишь плоские коробки раций у тех, у кого они были.