Полотер обводит вокруг нее тряпкой.

– Меня почему не выбрасываешь? – хрипит Эмико. Уборщик бросает на девушку озадаченный взгляд и продолжает мыть пол. – А ну отвечай! Разве не хочешь меня выбросить? – Крик гулко разносится по пустому залу.

Райли поднимает голову и хмуро глядит на девушку. Она понимает, что говорила по-японски, и повторяет уже на тайском:

– Почему меня не выбрасываешь? Я – тоже мусор. Выбрось.

Полотер вздрагивает и, неуверенно улыбаясь, отступает.

Подходит Райли. Садится рядом.

– Вставай, Эмико. Ты его пугаешь.

– Да наплевать.

– Само собой. – Райли кивком указывает на соседний зал, где все еще сидят важные гости: расслабленно потягивают напитки и обсуждают недавнее развлечение. – Тебе – награда. Они дали хорошие чаевые.

– Каннике тоже дали?

– Не твое дело.

– Ей – тройные, а мне – пятьдесят бат?

– Даже не начинай, – предупреждает Райли.

– А то что? Выбросите в компост на метан? Сдадите белым кителям?

– Не нарывайся. И не зли меня. – Он встает. – Кончишь себя жалеть – приходи за деньгами.

Девушка провожает его потухшим взглядом. Старик залезает на стул, наливает себе еще, смотрит на нее, что-то говорит Дэнгу, тот услужливо кивает, кладет в чистый бокал лед. Райли показывает стакан Эмико, ставит его на пачку розовых банкнот и больше не обращает на подопечную никакого внимания.

Интересно, что происходит со сломанными пружинщиками? Она не слышала, чтобы кто-то из подобных ей умирал. С их хозяевами такое случалось, а с пружинщиками – нет, все ее подруги жили дальше, причем долго. Сенсея Мидзуми она никогда об этом не спрашивала.

Спотыкаясь, Эмико подходит к бару, приваливается к стойке, берет стакан. Райли толкает к ней кучку денег.

Она допивает, глотает лед и чувствует, как холод проникает глубоко внутрь.

– Вы уже узнавали?