– О чем? – Старик занят раскладыванием пасьянса.

– О поездке на север.

Он поднимает глаза на девушку, переворачивает колоду и, помолчав немного, говорит:

– Это очень непросто. За один день такое не устроишь.

– Так вы узнавали?

– Да, узнавал. Только пока белые кители бесятся после убийства Джайди, никто никуда вообще не ездит. Что-то изменится – скажу.

– Мне надо на север.

– Я это уже слышал. Заработаешь – поедешь.

– Я много заработала. И хочу уехать сейчас.

Рука Райли взлетает стремительно, но девушка успевает заметить не слишком быстрое для нее движение и принимает оплеуху с покорной признательностью, которую испытывала к Гендо-саме, когда тот водил ее в дорогой ресторан. Щека горит и тут же начинает неметь, Эмико ощупывает след от ладони.

– Поедешь, когда это будет удобно, черт тебя подери, – холодно прибавляет старик.

Девушка покорно кивает, усваивая вполне заслуженный урок.

– Значит, помогать вы не станете.

Райли снова берет в руки карты.

– Так она хотя бы существует?

– Конечно, раз уже тебе так хочется. Стоит на месте. А будешь меня допекать – исчезнет. Теперь уйди с глаз моих.

Сокол в ее душе мертв. Мертва и сама Эмико – мусор для компостной ямы, мясо, которое пожрет город; гнилье, которое станет газом для фонарей.

Она смотрит на Райли, представляет убитого сокола и вдруг понимает, что есть нечто худшее, чем смерть, что некоторые вещи нельзя стерпеть.

Кулак молниеносно ударяет прямо в мягкое стариковское горло.

Тот, выкатив глаза, валится назад, тянет руки к шее.