Данил подошёл к проёму, и выглянул наружу. Оттуда в него тут же прилетел энергетический заряд винтовки, попавший Михееву в грудь, и он упал, схватившись рукой за рану. Солдат, стоявший рядом, оттащил его в сторону. Бронекостюм отреагировал на повреждение герметизацией, так что теперь воздух подавался только в шлем, отделённый от остальной части костюма плотно прилипшей к шее Михеева эластичной манжетой. Даниилу, правда, это не сильно помогло, так как рана была серьёзной. Из коридора в их сторону каждую секунду прилетало до десятка выстрелов, не давая людям Озимцева даже высунуться из-за переборки мостика.

— Перегруппировываемся! — коротко скомандовал Гена, и бойцы, захватив Михеева, попрятались за стойки с оборудованием.

Первых пятерых нимерийских солдат, вломившихся на мостик, уложили быстро, остальные же не торопились подставляться под огонь окопавшихся людей. Однако это не мешало им поливать мостик из-за углов вслепую. Интенсивность перестрелки нарастала с каждой секундой.

Гена кинул быстрый взгляд на экран-переборку, да так и остался сидеть, повернув голову. Кто-то, словно специально, сместил картинку в сторону и теперь Озимцев мог лицезреть свой собственный корабль, который в паре с креатонским крейсером сдерживал семь нимерийских. Мощный торпедный залп с обеих сторон, яркая слепящая вспышка… Пять нимерийских кораблей разлетелись горящими осколками, а «Феникс» накрыло пламенем взрыва, обшивка не выдержала и начала трескаться. По всему кораблю прошла серия сильных взрывов, куски обшивки с неумолимой силой отрывало от фюзеляжа. Корабль словно разрубили острым мечом — большая часть правого крыла отвалилась, спровоцировав вторичные взрывы по правому борту. Следом детонировали торпеды второго оружейного отсека. Взрыв окончательно добил многострадальный правый борт, разворотив его от кормы почти до самого носа. Броня креатонских кораблей была значительно прочнее, но, всё равно, крейсер, находившийся рядом с «Фениксом», очень серьёзно пострадал и уже не мог продолжать бой.

У Гены все раздвоилось перед глазами, против воли наплыли слёзы. Время как будто замедлило ход, бой на мостике отдалился куда-то на границу сознания. На картину разрушения «Феникса» перед его внутренним взором наложилась другая — та, которую он видел после первой встречи с Эльвентором. Вот и всё… Война практически проиграна. Дальше бежать и скрываться уже некуда и негде, сейчас нимерийцы добьют остатки союзных войск, и уже ничто не помешает им использовать свою адскую машину… Тысячи, миллионы, миллиарды смертей… Ну не-е-ет! Так просто он из этого мира не уйдёт! Прихватит ещё кого-то, да хоть этот самый проклятый корабль, на котором он оказался заперт. А может, взрывом заденет ещё пару врагов. Он потянулся к разгрузочному поясу, и достал из одного из карманов взрывчатку. Ту, что они прихватили на станции, и которую так нахваливал Макнил. Вот и случай испробовать её в действии. Конечно, Гена предпочёл бы заложить её поближе к реактору, но возможности не было никакой, поэтому он принялся устанавливать её прямо на мостике. Солдат, сидевший недалеко от него, посмотрел на капитана, а затем одобрительно кивнул, и принялся отстреливаться ещё яростнее, предоставляя Озимцеву время закончить начатое.