Барьер исчез.

Бэару показалось, как всё вокруг остановилось. Но обманчивое впечатление молниеносно развеялось с первыми раскатами взрывов. Адайцы, поднявшие в воздух флот и беспилотники, сразу открыли огонь, едва растворился купол. Армиям планеты так же не потребовалось долго размышлять, прежде чем ответить тем же. В воздухе и на земле расцветали огненные всплески взрывов, завязалась битва. Обернувшись, Бэар мельком взглянул на оставленный в нескольких сотнях метров грузовой корабль. Тот тонул в чёрном дыме, окружённый небольшими республиканскими беспилотниками.

Неожиданно их колонна резко остановилась. Бежавшие позади налетели на застывших впереди телохранителей. Бэар ловко просочился меж рядов, взглянуть, что случилось, но замер вместе с остальными. Над колонной парили несколько патрулей, взявшие их на прицел. Безмолвные машины продолжали нависать, угрожающе просверливая тонкими отверстиями дул. На одном из беспилотников заработал громкоговоритель:

— Вас прикроют! Следуйте за патрулем!

Переживший столько потрясений всего за несколько дней лейтенант ожидал уже чего угодно, даже от патрулей столицы. Но те гарантировали помощь! Бэар не сразу понял услышанное, а когда же до него дошло, он впервые разрешил себе право надеяться.

Они выбрались!

…

Бывший адмирал Хоннор незаметно протиснулся в полуоткрытые створки смотровой, раскинувшейся по левую сторону от вздымающегося вверх шпиля. Дальше были ещё три такие смотровые, обступившие верхушку здания спиралью, выходящей прямо к небольшой площадке, откуда начинал расти фундамент самого шпиля, от его подножья и до высшей точки, самого высокого в сокровищнице Хранилища.

«Тысяча сто и один метр», — отчего-то вспомнил Хоннор. Прекрасная, удивительная каменно-металлическая башня, простоявшая чуть больше трёхсот тысяч лет, вздрагивала, вибрировала, впитывала бурлившую над ней энергию открывающегося портала, даже не зная, что доживает свои последние минуты.

Вкатившись кулем внутрь смотровой, Хоннор на мгновение потерял сознание. Смотанный из клочков рубахи кляп уже практически не покидал его рот, хоть как-то заглушая стоны командира. За ним тянулся отчётливый кровавый след. Когда именно повязки на ногах перестали впитывать гной и кровь, командир не заметил, как не замечал практически ничего, кроме ужасной, ни с чем несравнимой боли, сводящей с ума. Мозг постепенно подчинялся безумию, неконтролируемому шоку, будто надеялся спрятаться за ними, но Хоннор раз за разом вытаскивал его наружу, в реальность. В голове вертелась лишь одна мысль: «Бум!»