— Гельга, — только и сказал Вишена, склоняясь над кормчим. Он лежал тихим и казался умиротворённым. Нечёсаная седая борода его была вся в крошках, веки закрыты, белые, они выделялись на фоне тёмно красной, выветренной, выжженной, шелушённой кожи лба и щек. Нос его уже заострился, а ступни были в жёлтых провалах там, где раньше бугрились синие жилы. Вишена оглянулся. Из шатра вышли все. Стовов хмуро уставился на столпившихся варягов, на лежащее тело и блики на выбоинах клинка.

— Он был лучший кормчий в Ранрикии, — по варяжски сказал Вишена.

— Он заплатил моему отцу, чтоб я смог уйти с ним в Вук, — кивнул Ульворен.

Некоторое время все молча смотрели на тело. Душный ветер перекатывал по лбам завитые потом волосы, слезил глаза золой костров. Даже франки справа и слева, казалось, перестали перекликаться и ломать хворост.

— Пусть они уйдут, — кивнул Ингвар в сторону пятерых подошедших стреблян, гологрудых, разрисованных сажей для прошедшей пляски. Изумлённые, они осторожно перешептывались, поглядывая на мертвеца.

— Почему? — Вишена нагнулся, распахнул ворот рубахи кормчего, под ней виднелись седые волосы, косой, белый рубец, на просмолённой веревочке серебряный круг со вписанной ладьёй без паруса, с сильно загнутыми вверх носом и кормой, завершёнными головами драконов.

Либо круг был плохой работы, либо очень старым: изображение почти не различалось, будто затёртое. Конунг запахнул ворот.

— Идите к другим, — сказал тихо за его спиной Оря, принимая от Резняка обратно свою волчью шкуру, воняющую дымом.

Стребляне послушно удалились.

— Он говорил, что этот круг подарил ему Каран Дробящий Камни, когда они вместе властвовали над Западными проливами, — сказал Вишена.

— Каран всем из своей дружины дал такие круги после набега на Арконы, — пробурчал Торн, щупая повязку на глазах. — Клянусь Одином, слышал я, что когда руги мстили за тот набег, то нанизывали на стрелу эти круги вместе с ушами. Один за другим. Потом воткнули стрелу в живот своему четырёхликому деревянному богу. Было это задолго до того, как Гердрик Славный стал конунгом в Страйборге и собрал нас в свою дружину. Гельга пришёл к нему без зова. Сам. Тогда у Гердрика был кормчим Хринг Лысый. Они стали спорить, кто лучше. Поплыли на досках на большой волне через Зубы Дракона, что в сторону Рта. Хринг не вернулся. Говорят, что рыбаки видели, как Гельга топил его. — Торн потряс кулаками.

— Он животом дно чуял, — сказал Эйнар. — Помню, у Гетланда обошёл ночью песчаную косу, намытую в прошлый шторм.

— Теперь его серебро так и будет зарыто в камнях Эйсельвена, — сказал Вольквин сурово. — У него было много. Он никогда ничего не дарил женщинам. Он просто брал их, будто кормило, рвущееся из рук.