– Нет, мне трудно это вообразить.

Они отправились обследовать окрестности аэропорта. В подвалы спускаться не стали – было подозрение, что там спят ночные «диспетчеры». Зато заглянули в «дьюти-фри» и рестораны, и обнаружили кое-какую еду: сардины в жестянках, печенье, вино, шоколад, газировку с осадком. Все было просроченное, но на вкус вполне пригодное.

В гараже пожарной части за закрытыми изнутри воротами стояли две красные машины.

В баках у обоих имелось немного топлива, шины тоже были целыми. Одна из них завелась сразу, и они решили не мучиться больше с дрезинами, а ехать дальше на машине. Заправившись на АЗС и прихватив запас топлива в канистрах, тронулись в путь.

Дороги были разбиты и захламлены остатками автомобилей, часто приходилось объезжать ямы и воронки, но двигаться на автомобиле все равно было комфортнее и быстрее, чем на дрезине.

Впереди показался огромный торговый центр. У Барыги загорелись глаза.

– Давай заглянем! – толкнул он Штуцера. – Там столько всего есть!

– В другой раз! – отмахнулся тот.

– Нет, правда, – не унимался Барыга. – Сам же говорил, что тебе нужны швейцарские часы. Здесь мы их точно найдем.

– Ладно, привал! – вдруг смягчился Штуцер.

– Какие часы, вы что? – возмутился Ник. – Мы за хламом сюда приехали или по делам?

Но Штуцер уже ничего не слушал. Нику пришлось, скрепя сердце, отправиться за всеми. Впереди шли Штуцер и Барыга, набивая рюкзаки часами, ювелиркой и дорогими безделушками.

– Вот это да! – восхищался Барыга. – Таких магазинов в Лондоне давно уже не осталось.

Вдруг что-то похожее на обрубок толстого шланга метнулось из темного угла, сбило Барыгу с ног, так что у того хрустнули кости, и уволокло в нору. Тварь вползла в нее задом, таща жертву за собой, и остальные не могли стрелять, хотя Барыга хрипел, чтобы они открыли огонь, потому что ему все равно конец. Но убить своего никто не решался. Еще некоторое время они слышали его душераздирающие стоны и проклятья, а потом все затихло.

Зато стало слышно, как мутант с отвратительным чавканьем пожирает свою жертву. Штуцер не выдержал и выпустил очередь в нору, но звуки не прекратились. Видимо, трапеза происходила за поворотом и пули не принесли вреда ее хозяину.

Ник бросил гранату, громыхнул взрыв, в норе все затихло. Люди с мучительным ощущением бессилия поспешили прочь, пока не подоспели другие твари.

Поначалу все были угрюмыми от первой потери, но по мере продвижения вперед, тревога стала уходить все дальше. Их охватило приятное чувство расслабленности и спокойствия. Затем появилась эйфория. Один боец начал хохотать, другой затянул песню. Ник ожидал, что Штуцер сейчас их приструнит, но тот и сам принялся подпевать.