Роман широко улыбается им обоим, выуживает из нижнего, запертого на ключ ящика стола неприкосновенную во все прочие дни заначку — бутылку отличного полусладкого — и объявляет тост за счастливый союз и детство, светлое и неумирающее. Верящее. Звон бокалов, счастливый визг женщин-коллег и одобрительное гудение мужчин совпадают со стрелками, сошедшимися на пяти. У него ещё есть время.

Кто там из всех дальних родичей меньше всего раздражал его? Надо бы заехать к нотариусу.

Молодое северное племя будет благоденствовать и процветать. По вечерам они станут разжигать очаг в главной хижине, рассаживаться вокруг него и рассказывать друг другу истории и легенды, пусть и пережёванные уже по сотне раз, но в каждый очередной сдабриваемые новыми дополнениями и действующими лицами, а оттого никогда не скучные; подбрасывать сухие ветви и щепу, кору и шишки. Огонь, добрый зверь, будет гладить кормящие пальцы, не пытаясь никого укусить. Да, они все здесь будут жить мирно. В хижине будет тепло от густого лапника, укутавшего её стены снаружи, и тяжёлых меховых шкур, о которые так удобно опираться спиной и на которых так мягко сидеть и лежать, истории будут плыть, свиваясь с тонкой струйкой сизого дыма, а глаза слушателей, самых маленьких и благодарных — блестеть от восторга или волнения. Нга-Лог накинет на голову шкуру, изображая Того, Кто Живёт На Далёкой Горе, и тягучим заунывным голосом затянет почти всамделишные заклинания. Раскачиваясь из стороны в сторону, он будет рассказывать о невероятных событиях: явлении небесного Светоча, знакомстве с двуглазыми нга, палках, стреляющих жалящим роем, светлой воде, похожей на обычную, из ручья, но исцеляющей от любых болезней, и возможности разговаривать с духами. Расскажет и о призраках в Яме. Дети благоговейно прижмутся к матери: так правда бывает, Нга-Аи? Она кивнёт. Она тоже расскажет им — про шаманку, у которой волосы, как огонь (и тот согласно протрещит в ответ), про великий поход через боры на север, про лесей и оборотов, про застывшие в чёрных болотах идолы мёртвых родов, похожие на пьющих птиц, про хижины из камня и найденный Нга-Логом в каком-то овраге, где паводок размыл глинистые слои почв, рыжий остов-кости странного животного: несуразная тупая голова, составляющая с телом целое, прямые торчащие рёбра, круглые тёмные лапы, сохранившиеся мутные глаза. Потом родители уложат детей спать и лягут сами. У порога хижины прикорнёт, подогнув колени, их ручной лесь и станет сторожить сон хозяев, чутко всхрапывая и ловя глазами отблески пылающих факелов с горючей водой.