До Терис долетел скрежет зубов норда, с которым он вдруг обмяк, распластавшись на столе.

 — Они отдали приказ... Я должен быть здесь, иначе они меня убьют, как убили Марту!

 — Какой приказ, Харберт? — Спикер склонился ниже, и тень норда расползлась по столу, словно он пытался слиться с ним воедино.

 — Следить...отчитываться им... — хрипло и через силу проговорил он и продолжил бессвязной скороговоркой, как будто торопясь сказать все и сразу, пока есть силы, — Я не хотел, все из-за Корнелия... Они думают, что здесь кто-то еще... Я клянусь, я не трогал того приказа. Очива, Винсент, это они, через их руки проходят задания. Я должен докладывать... Я...вы не можете меня убить, они решат, что это вы... — надрывный и прерывистый смех Харберта прозвучал безумно, но с долей все той же уверенности в своей защите.

 Черная Рука — не семья, это Терис усвоила еще давно, но теперь когда-то произнесенные Альгой слова в полной мере раскрывали свое неприглядное значение, выдавая всю подноготную правящего совета Братства. Слежка за своими, интриги, угрозы; произнесенные вслух — подчиненным, скрытые под маской заботы об общем деле — равным. И некоторых эти угрозы ломали, превращая в крыс вроде Харберта. Неприкосновенных крыс, иначе Спикер не убрал бы ножа от его горла.

 Темная тень медленно поднялась, неуверенно распрямляясь, и тут же поспешно сделала шаг в сторону, подальше от стола; в поле зрения вновь возникла фигура норда — напряженная, с судорожно сжатыми кулаками. Тяжело дыша, он не потрудился поправить встрепанных волос и стереть с шеи выступивших капель крови, блеснувших в свете огня рубиновой краснотой.

 — Ты свободен. Можешь ехать отчитываться перед Слушателем, только имей в виду, что только что ты нарушил свое слово. Он ведь брал с тебя клятву никому не говорить о своей новой работе, — тень повертела в руках и убрала в ножны кинжал, — Даже отдал приказ... Ты ведь знаешь, что бывает за нарушение приказов?

 Харберт шумно выдохнул, и даже желтоватый огненный свет не скрыл мертвенной бледности его лица.

 — Нет...это же...

 — Ты все еще не веришь в Ярость Ситиса? Жаль, что тебя не было здесь вчера. Можешь спросить у Винсента, он такое не раз видел, подробно расскажет.

 Бывший наемник судорожно вдохнул и замер, стеклянными от ужаса глазами глядя на Спикера, чья тень без движения замерла на стене.

 — Ты свободен, иди, — поторопил он. Харберт медленно, вновь с трудом приводя свое одеревенелое от ужаса тело в движение, развернулся и побрел к коридору, после двух шагов без следа растворившему его в темноте.