— Как тебе наш новый Харберт? — вопрос прозвучал с прямотой, не оставляющей выбора, кроме как ответить честно.

 — Старый был лучше.

 — Вот и мне так кажется. Как ни парадоксально, но пьяница меня устраивал больше. Его хотя бы было, за что убить.

 Терис краем глаза взглянула на Спикера; он откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза и чего-то ожидая от нее.

 И понимание того, чего именно, пришло неожиданно быстро.

 — Но ведь он и сейчас еще может напиться. Если предложить.

 — Не исключено. Было бы самым настоящим чудом, если бы он напился тридцатого числа, когда в убежище заглянет кое-кто из Черной Руки. Убедились бы своими глазами, какому недостойному человеку они поручили такую ответственную работу.

 — Я буду молиться, чтобы такое чудо произошло.

 — Мы обязательно заглянем в убежище в этот день, чтобы убедиться.

 Терис слабо улыбнулась, чувствуя, как отпускает беспокойство, а когда рука Спикера коснулась выбившихся из растрепанного хвоста волос, она вопреки обыкновению не втянула голову в плечи, а положила ее на подлокотник кресла, зажмурив глаза. Гладили ее не так уж и часто, куда чаще били или пытались прикончить, и упускать возможности ей не хотелось.

Глава 38

Глава 38

Удар тренировочного меча о стену отозвался болезненной дрожью в руках, и клинок противника непременно попал бы Терис в голову, не успей она пригнуться.

 Противник — скелет, вооруженный таким же деревянным мечом, и Спикер обещал, что серьезных травм не будет, но все это мало успокаивало; удары сыпались часто, а в пустых глазницах чудилась жажда мщения. Конечно, все это только игра воображения — скелеты лишены памяти и уж тем более чувств, но игра столь убедительная, что убийца уже ловила себя на мысли извиниться перед покойником. И, наверное, извинилась бы, если бы он давал ей передохнуть между атаками.

 Клинки снова встретились, и Терис, едва удержавшись на ногах, отступила еще на шаг. Качнувшись, ухватилась рукой за стену и отпрыгнула из-под летящего сверху клинка, не сдержав короткого визга.

 — Не пытайся удерживать блок, отведи его клинок в сторону, — донеслось со стороны стены, где Люсьен Лашанс устроился с книгой, время от времени отрываясь от чтения, чтобы дать дельный совет, или сделать замечание.

 Советов, как и замечаний, было бесконечно много. Уже за первые пять минут первой тренировки Терис узнала, что все делает неправильно. Неправильно держит меч, неправильно двигается, слишком сутулится, непозволительно сильно вцепляется в рукоять и дышит тоже не так, как надо. Попытка доказать, что ей так удобнее и она всегда так делала, вышла слабой и неубедительной, особенно когда к вечеру на плохо защищенных руках и ногах не осталось живого места от синяков. Густо-лиловые пятна болели, как нельзя лучше доказывая, что она совершенно неправа, и на следующий день убийца изо всех сил старалась удерживать в голове то, как надо стоять, как держать меч и как дышать, чтобы протянуть подольше.