Оконные рамы в рубке «Морского дракона» исчезли, будучи заменены на стальные заслонки. Заряжающие привычно быстрыми движениями укладывали гранаты в лотки.

Унтеры провернули колёса подъёмников гранат – сначала, конечно, вхолостую.

– Руднев, выхожу в атаку! – Командир дослал рычаги секторов газа.

Движки отозвались привычным глухим ревом. И мгновенно последовало включение «Гладкой воды».

– На компасе норд-вест, тридцать восемь узлов, – ни с того ни с сего сказал Семаков.

Оба утверждения в проверке не нуждались: одного лишь взгляда на компас и лаг было бы достаточно. Однако старшему помощнику было некогда удивляться странной фразе. Он уже прикидывал дистанцию и командовал:

– Носовой и кормовой, товсь! Носовой: целиться перед фок-мачтой! Кормовой: ждать команды!

Нельзя сказать, что вражеский пароходофрегат игнорировал опасность. Наоборот, пушечные порты, пусть и немногочисленные, открылись.

– Носовой, пали!

Уже хорошо знакомый всей команде огненный шар полыхнул на фоне темнеющего неба. Создалось впечатление, что комендор ухитрился положить гранату точнёхонько в клотик, но это, разумеется, не соответствовало истине. Фок-мачта сломалась почти посередине, между марсом и салингом. Грот-мачта устояла, хотя лишилась всех парусов. На бизани, где было косое парусное вооружение, разрушения были поменьше.

– Кормовой, по бизани с недолётом!

Комендор чуточку сплоховал: получился перелёт, но с тем же результатом: бизань-мачта также осталась без парусов. Дымовая труба просто исчезла. На палубе уже горело.

– Выхожу из атаки! Поворот!!!

Последняя команда была насквозь знакомой. По ней надлежало хвататься за что ни попадя, чтоб не сбило с ног. Унтер гаркнул в трюм, дублируя команду. Через секунду «Морской дракон» заложил крутую дугу.

У турецких артиллеристов хватило силы духа дать залп, хотя Мешков сразу же подумал, что они не успеют нацелиться по горизонту. Оценка начарта оказалась почти точной. Он переоценил дальнобойность турецких орудий; ядра легли далеко за кормой с большим недолётом.

Следом в атаку пошёл «Херсонес». Туркам не хватило времени на перезарядку орудий. Пять малых гранат грохнули одна за одной.

Уже в процессе возвращения домой Семаков смог догадаться, почему вражеский корабль развалило пополам. Видимо, большое количество людей ринулось тушить пожар и расчищать палубу туда, где повреждения были максимальными, то есть на нос и на корму. А рядом с грот-мачтой негатора не оказалось. Как бы то ни было, третья по счёту граната хлопнула не в воздухе, а непосредственно на палубе, уничтожив её в радиусе сажен десяти и выломав огромный кусок борта.