Князь слегка наклонил голову в знак того, что предложение понято.

– Нам нет нужды заключать подобное соглашение, – ответил он. – Российские войска никогда не нападали на медиков-некомбатантов и не намерены делать это впредь.

Намёк на прошлые события выглядел более чем прозрачным. Но англичанин был хорошим дипломатом.

– Разумеется, гуманная позиция российской стороны в этом вопросе только приветствуется, но и мы желаем наглядно продемонстрировать своё стремление к соблюдению человеколюбия, насколько это возможно в условиях военных действий.

– Мы, в свою очередь, не имеем ничего против столь благородных намерений британского армейского и флотского руководства.

Британский генерал был образчиком ангельского терпения, поскольку раз за разом не обращал внимания на неявные выпады в сторону французов. Мало того: он принялся их защищать:

– В данный момент я действую с ведома и согласия французского командования. Уверяю, что они всецело…

Далее последовал панегирик гуманным устремлениям французских военных и их галантному отношению к дамам вообще и к дамам-медикам в частности.

Васильчиков с отменным вниманием выслушал и ответил самым холодным тоном:

– У нас нет никаких оснований доверять французам в этом отношении. Скорее есть причины для глубокого недоверия. Решать и обещать что-либо за их командование вы не можете. А так как французских представителей здесь нет, то предлагаю прервать переговоры.

Англичанин решился использовать последний резерв:

– Ваше сиятельство, в военных обычаях всех народов заключать перемирие на период проведения переговоров.

– Ставлю вас в известность, что российские армия и флот строго придерживаются этого достойного обычая. Вы, должно быть, заметили: пока эти переговоры велись, в вашу сторону не выпалила ни одна пушка. Но мы не собираемся как-либо ограничивать себя на время перерыва в переговорах.

Говорить больше было не о чем. Последовало наивежливейшее прощание.

Глава 28

Глава 28

К отправке предполагалось несколько прошитых стопок бумаги с записями. Стопки делались такой толщины, чтобы их можно было пропихнуть в портал. В них Мариэла добросовестно фиксировала результаты своих трудов по постановке конструктов в условиях массовой работы, описывала наиболее интересные случаи, предлагала разнообразные методы экономии энергии.

По мнению Мариэлы, почтеннейшая вполне могла разрешить переработку собранного материала в диссертацию – или указать на необходимость сбора неких дополнительных данных. Разумеется, будущая диссертантка рассчитывала на первый вариант. Материал, который подготовила ученица, мог показаться наставнице сыроватым. Пожалуй, не стоило в этом обвинять госпожу магистра: опыта написания докторских диссертаций у неё не было.