Но у посылки была вторая часть: личное письмо к наставнице. Оно уместилось на одном листке.

Гонцы из Гильдии, как всегда, были исполнительны и аккуратны. Почтеннейшая Моана ничего другого от них и не ожидала.

Отчёт от Сарата был ничуть не толще предыдущего. По привычке, обретённой ещё в университетские времена, госпожа академик сначала бегло просмотрела содержание. Потом тот же отчёт был прочитан уже внимательнейшим образом и с пером в руке. А потом глава аналитической службы отошла от канона, сняв с полки предыдущие отчёты. Бумажная колонна получилась высотой чуть ли не с бочонок.

Моана принялась листать бумаги, перенося то отдельные фразы, то целые параграфы на лист бумаги. Ещё потом она мысленно стала прокручивать в уме те факты, что удалось выловить. На этот раз подозрения обратились в уверенность. И любящая жена немедленно начертала письмо любимому супругу с нежной просьбой прибыть в Хорум, дескать, она сама, а также дети без него скучают.

Потом настала очередь второго пакета. Вот он был намного объёмнее первого. Обширный материал черновика (или даже заготовки) докторской диссертации госпожа академик проглядела весьма бегло. Исключением оказалась лишь последняя стопка бумаг, где описывалось преинтересное пулевое ранение в голову с повреждением головного мозга. Этот материал был изучен с одобрительным хмыканием.

Гораздо более пристального внимания было удостоено сугубо личное письмо ученицы. Мало того, что оно было прочитано дважды. Глава аналитической службы Академии задумалась над ним, будто оно было важным донесением разведки. И даже больше того: на это вроде личное послание был тут же написан ответ с тщательным обдумыванием текста.

По сигналу медного гонга в кабинете появилась секретарь. Надо заметить, внешность этой достойной девы вводила в заблуждение: светлые волосы ниже плеч, пухлые губки бантиком, фигура с излишествами спереди и голубые коровьи глаза без малейшего признака интеллекта. В результате рядовые посетители думали, что сия девица являет собой дуру из дур. Умные посетители полагали, что Моана не стала бы держать при себе совсем уж безнадёжную разумом, так что этот экземпляр не должен быть полностью и непроходимо глуп. И лишь единицы знали (иногда из горького опыта), насколько холодным, цепким и беспощадно-острым умом обладала эта «корова».

– Селена, вот письма. Отправишь через Гильдию гонцов. – Моана протянула два сложенных листка. – Оба срочные.

Семаков внимательно выслушал разведдонесение. Для него ничего нового в нём не содержалось. Конечно, эскадра с броненосцами отклонилась от наикратчайшего пути. И тут-то российский офицер совершил ошибку.