– …Но по счастью была на корабле Марья Захаровна, она-то его собственными ручками у костлявой вырвала.

Рассказ произвёл настолько сильное впечатление, что казачок от избытка чувств ляпнул, рискуя заработать родственный подзатыльник:

– Дядя Тихон, а правду говорят, что Марь Захарна ведьма?

Ответный взгляд был грозным. Фрол мельком подумал, что подзатыльник, возможно, был бы лучшим исходом.

– За языком следи, племянничек. А то не погляжу на родную кровь… Она, чтоб ты знал, в Михайловскую заходила, с отцом Александром беседовала. И ещё: когда адмирала лечила, то настояла, чтоб над ним вслух читали святое Евангелие. И помогло ведь. Ну, правда, она и сама поработала. Вот какие доктора бывают. Так что само слово «ведьма» забудь, когда о ней говоришь. Всё понятно?

Казачку, конечно, было всё до мелочи понятно. И, не теряя времени, он нацепил подвеску.

Капитан первого ранга командир отряда пароходофрегатов Григорий Иванович Бутаков был доброжелателен, но въедливости в нём ничуть не убавилось.

– Ваш план, Владимир Николаевич, в деталях проработан. И всё же… с чего вы решили, что сия броненосная эскадра к Севастополю направляется?

– Никак иначе не выходит, Григорий Иванович. Более значимых целей на Чёрном море у неё быть не может. Судите сами. Даже «Херсонес» с его новыми движками уйдёт от этих корыт без труда, с его-то семнадцатью узлами. О «Морском драконе» даже не упоминаю. Обстрел Феодосии или, скажем, Керчи вполне возможен, признаю, но ведь в военном отношении он почти лишён смысла. О победе на суше в этих портах и речи быть не может без солидной подготовки и армейской поддержки. То же и в других местах. А вот прорыв в Камышовую или Стрелецкую бухту в условиях нечувствительности к нашему артиллерийскому огню – это да, возможное дело, и артиллерийская поддержка в атаках на укрепления, сами понимаете, осуществима.

– Ну да, вы полагаете, что взятие Севастополя есть первейшая цель для наших недругов. – Скепсис в голосе Бутакова был учтив, но очень заметен.

– Виноват, Григорий Иванович, но, ей-же-ей, ничто иное в голову нейдёт.

– Возможно, вы правы, Владимир Николаевич, однако… если всё же цель окажется другой… насколько вы готовы к бою и походу?

Семаков постарался не показать обиду.

– Полностью готовы, Григорий Иванович. Боеприпасами, право слово, весь трюм аж до люков забили. Мои все исповедовались и причастились. Могу то же сказать о готовности «Херсонеса» и его команды.

– Да, я Иван Григорьича знаю хорошо. Он умеет готовиться… Что, если в помощь придать ещё два пароходофрегата? У «Крыма» и «Одессы» по десяти орудий на борту. Команды прямо рвутся в бой.