— Те, которые придумали воины. Эти вот главные. Остальные — мусор. Шелуха словесная. Белый шум и детский лепет.

Харднетт панибратски похлопал Влада по плечу:

— Крутой?

— Крутой не крутой, а в бубен заехать — запросто, — предупредил Влад и с не меньшей развязностью похлопал по плечу Харднетта.

— Ну-ну. Не боишься, значит?

— Кого?

— Меня.

Влад хмыкнул:

— Я только себя боюсь. Ну и еще немного высоты. Поэтому ты не дергай меня, начальник. Я и без того дерганый. К тому же — Зверем покусанный. Осерчаю — сразу в бубен.

По лицу Харднетта пробежала тень:

— Зверем, говоришь, покусанный?

— Зверем-Зверем, — подтвердил Влад, недоумевая, куда это вдруг исчезла игривость полковника. Если до этого по его лицу гуляло чудное выражение, странным образом сочетавшее в себе иронию, язвительность и высокомерие, то теперь, когда речь зашла о встрече со Зверем, вид полковника переменился он сделался серьезным и внимательным.

— Как дело было? — поинтересовался особист.

Влад рассказал. В общих чертах.

Полковник какое-то время молчал, что-то обдумывая, потом заявил:

— Ладно, солдат, ты, пожалуй, прав. О чэпэ на Колее позже побеседуем.

Влад хотел сказать на это что-нибудь увесистое, но тут стрелки взволнованно загалдели. Короткая передышка закончилась. Зверь пошел на второй заход.

На этот раз впереди следовала точная копия погибшей в неравной схватке с невидимым врагом конная гвардия федерального правительства Схомии. И следовала она во всем своем блеске: стеклянные аксельбанты, серебряные шпоры, стальные кирасы и покрытые лаком ложа арбалетов.

— Готовность — три! — дал Влад команду стрелкам и, повернувшись к Харднетту, предупредил: — Все, на жалость больше давить не будут. Теперь стрелять будут.

Полковник уточнил: