— Каким бы он ни был быстрым, едва ли…

— Это не должно тебя беспокоить, король. Я уже говорил: кардарах — необычная птица.

— И вы уберетесь отсюда?

— Уберусь. И даже быстрее, чем ты себе думаешь. Более того, ты свободен от Аббука, и скоро тебе станет легче. Вернется сила и ясность ума. Вкус жизни. Ты поймешь, что королем быть не так уж и плохо. Сможешь реализовать все свои чаяния в управлении. И даже сможешь привести Алию к новому величию. И все, что я прошу взамен, — рассказывать мне о своих снах.

— Но вы говорили, что для этого нужна датура.

— Конечно. Кардарах будет доставлять ее. В нужном количестве. Каждый вечер. Я держу слово.

— Только вот вопрос, — Марк наклонился вперед, — я показывал семена местному травнику. О да! Я хотел отделаться от вас, но оставить дар при себе.

Кардинал усмехнулся.

— Так вот, он сказал, что никогда не видел и не слышал ничего о подобных семенах. Кроме того, он заявляет, что это явный подлог, и…

— Это редкое растение, — ответил пресвитер. — Я не говорил, что его просто найти.

— Но я буду искать, — набычился Марк. — Я честно предупреждаю вас.

— Я не сомневался в этом, но уверяю, у тебя ничего не выйдет, — Грюон расслабленно съел еще несколько кубиков мяса. — Думаю, стоит тебя сразу предупредить, что, поскольку кардарах — птица, если можно так сказать, волшебная, лжи она не слышит. Ну, а теперь расскажи мне, что тебе говорил Аббук. Зачем ему мертвени?

— Это новое условие? — зло спросил герцог.

— Нет, — спокойно ответил кардинал, — это просьба одного разумного человека к другому. Ты явно не захочешь оставлять в подземельях дворца тридцать опаснейших существ. Я заберу их с собой.

— Он ничего не говорил, — Марк злорадно усмехнулся.

— Врать священнослужителю некрасиво. Ну, и глупо.

— Неужели вы думаете, что нечто вроде этого Аббука будет беседовать с подобным мне, рассказывая о своих планах? Ведь даже обычный кардинал отказался это делать.

— Верно. Однако Аббуку нужен был высокородный помощник, такой, чтобы суверены древних оказались сговорчивее. А для призыва подобных существ в заклинании на любом языке он обязан был называть определенное место. Назовем его связующей шпилькой для мертвеня, куда тот отправится и куда будет стремиться самостоятельно, ежели пропадет связь с призывающим его колдуном и с Хранителем короны.

— Он говорил на своем языке, — заметил Марк.

— Мне нужно одно слово. Он его всегда говорил в конце призыва. Это и есть название места. За тридцать два раза, я думаю, только его ты и запомнил.