– После того, как вы сами ее используете.

– Разумеется.

Отдаленные голоса затихли где-то совсем в стороне.

Рука Эгвейн скользнула по бедру, касаясь нагой, болью отзывавшейся на прикосновение плоти. Девушка самую чуточку приоткрыла глаза. Обнаженная, вся в синяках, она лежала на шершавом деревянном столе в помещении, напоминавшем по виду заброшенную кладовку. От впившихся заноз мучительно болела вся спина. Во рту ощущался металлический привкус крови.

В одном конце комнаты в кучку сгрудились Айз Седай, они что-то настойчиво обсуждали между собой – приглушенными голосами, в которых, однако, слышалось напряжение. Боль в голове мешала Эгвейн думать, однако ей показалось важным пересчитать женщин. Тринадцать.

Еще одна группа – мужчины в черных плащах и с натянутыми на голову капюшонами – присоединилась к Айз Седай, которые, как казалось, были охвачены страхом, но в то же время всем своим видом пытались показать, будто являются хозяевами положения. Один из мужчин повернул голову и поглядел в сторону стола. На его мертвенно-белом лице под черным капюшоном не было глаз.

Считать мурддраалов Эгвейн нужды не было. Она и так знала. Тринадцать мурддраалов – и тринадцать Айз Седай. Все прочие мысли покинули ее сознание, и девушка, объятая ужасом, закричала. Но, даже сжатая тисками страха, от которого словно раскалывались кости, она дотянулась до Истинного Источника, отчаянно вцепившись в саидар.

– Она очнулась!

– Быть не может! Еще рано!

– Ограждайте ее! Быстрее! Быстрее! Отсеките ее от Источника!

– Поздно! Она слишком сильна!

– Хватайте ее! Живо!

К ее рукам и ногам потянулись чужие руки. Бледные, словно тесто, руки, похожие на живущих под камнями слизняков; и управляли этими руками умы существ с бледными, безглазыми лицами. Эгвейн знала: стоит этим рукам коснуться ее тела – она не сумеет сохранить здравый рассудок. Ее наполнила Сила.

Кожа мурддраалов взорвалась языками пламени, пробивавшимися через ткань черных одеяний, словно бы кинжалы из отвердевшего огня. Пронзительно вопящие Полулюди корчились в жарком пламени, превращаясь в рассыпающийся пепел, точно промасленная бумага. Каменные осколки величиной с кулак отрывались от стен, со свистом проносились через комнату и ударяли в живые тела, исторгая из них визг, крики и хрипы. Воздух бурлил и кружил, метался и завывал, обращаясь в смерч.

Медленно, превозмогая боль, Эгвейн с трудом приподнялась, оторвала себя от стола. Ветер трепал ее волосы, заставлял пошатываться, но девушка продолжала разгонять его в вихри, а сама меж тем ковыляла к выходу. Вдруг перед Эгвейн выросла какая-то Айз Седай – женщина была в синяках, по лицу ее текла кровь, но ее фигуру окружало сияние Силы. Ее темными глазами глядела сама смерть.