Хаммар в удивлении приподнял брови:

– Ты и впрямь намерен сделать ставку, паренек?

– Мне нужны деньги, – засмеялся Мэт.

Смех его разом оборвался, когда он повернулся к ближайшей стойке с посохами, и колени у него при этом едва не подломились. Мэт выпрямил ноги так быстро, что решил: любой, кто заметил его заминку, подумает, что юноша просто запнулся. У стойки он ненадолго задержался, чтобы выбрать оружие, и остановился в конце концов на шесте около двух дюймов толщиной и почти на фут выше своего роста.

«Я должен выиграть. Раз уж я, дурень такой, открыл рот, то теперь мне нужно победить. Не могу позволить себе лишиться двух марок. Если их не будет, с чего тогда начинать? Целая вечность уйдет на то, чтобы найти деньги, которые мне нужны».

Когда Мэт повернулся обратно, обеими руками держа перед собой посох, Гавин с Галадом уже поджидали его на площадке. «Я должен выиграть».

– Удача, – прошептал Мэт. – Пора метнуть кости.

Хаммар бросил на юношу странный взгляд:

– Говоришь на древнем наречии, парень?

В ответ Мэт лишь молча взглянул на Стража. Он почувствовал, как его пробрало холодом до самых костей. С трудом заставив себя поднять ногу и сделать первый шаг, Мэт двинулся на тренировочную площадку.

– Не забудьте про ставку! – громко сказал он. – По две серебряные марки с каждого против двух моих.

Принятые, когда поняли, что происходит, стали переговариваться приглушенными голосами. Айз Седай наблюдали за происходившим в молчании. В осуждающем молчании.

Гавин и Галад разошлись по разные стороны от Мэта, держа дистанцию и не поднимая пока оружия в боевую позицию.

– Никаких ставок, – сказал Гавин. – Никакого пари.

Одновременно с ним Галад произнес:

– Я не стану отнимать у тебя деньги подобным способом.

– А я вот намерен отнять ваши, – ответил Мэт.

– По рукам! – прорычал Хаммар. – Если у них не хватает духу ответить на твою ставку, парень, я сам покрою проигрыш.

– Замечательно, – сказал Галад. – Если он настаивает на пари – по рукам!

Гавин поколебался мгновение, а потом проворчал: