Собака подняла голову, выпрямилась и встала.

Это оказалась не собака, а черно-серый волк; его губы раздвинулись, обнажив влажно-белый оскал клыков, и желтые глаза смотрели на девушку так, словно она была мышью. Мышью, которую зверь собирался съесть.

Эгвейн невольно отпрянула, быстро отступила обратно в коридор.

– Перрин! Проснись! Здесь волк! – Верин говорила ей, что все происходящее в Тел’аран’риоде – происходит реально, и в доказательство показывала шрам. Волчьи клыки казались огромными, точно ножи. – Перрин, проснись! Скажи ему, что я твой друг!

Эгвейн обняла саидар. Волк подступил ближе.

Перрин поднял голову, медленно, как бы пробуждаясь ото сна, открыл глаза. На Эгвейн теперь смотрели сразу две пары желтых глаз. Волк изготовился к прыжку, подобрался.

– Прыгун, нет! – крикнул Перрин. – Эгвейн!

Дверь захлопнулась перед самым лицом Эгвейн. Девушку окутала полная тьма.

Она ничего не видела, но ощущала, как у нее на лбу выступили капельки пота. И вовсе не от жары.

«Свет, где же я? Не нравится мне это место. Я хочу проснуться!»

Послышался стрекот. Эгвейн вздрогнула, но тут же поняла, что это сверчок. Басовито проквакала во мраке лягушка, и ей ответил весь лягушачий хор. Как только глаза девушки привыкли к темноте, Эгвейн смутно различила вокруг себя деревья. Звезды скрывались за облаками, а луна висела в небе тонкой корочкой сыра.

Справа от девушки между деревьями светилось и мерцало что-то еще. Костер, который развели на привале.

Она немного поразмыслила и двинулась на свет. Чтобы выбраться из Тел’аран’риода, одного желания проснуться мало, к тому же Эгвейн ничего нужного узнать пока не сумела. Да и сама она была цела и невредима. «Пока что», – унимая дрожь, подумала она. Девушка представления не имела, кто – или что – ожидает ее у костра. «Там может оказаться мурддраал. Вдобавок одета я не так, чтобы бегать по лесу». Последняя мысль и заставила ее решиться; Эгвейн всегда гордилась тем, что понимает, когда поступает глупо и неразумно.

Вдохнув поглубже, девушка подобрала свои шелковые юбки и стала подкрадываться к костру. Возможно, она не отличалась таким прекрасным знанием леса, как Найнив, но понимала достаточно, чтобы не наступать на сухие ветки. И вот наконец, осторожно выглянув из-за ствола старого дуба, Эгвейн посмотрела в сторону костра.

У огня она увидела всего одного человека. Высокий юноша сидел на земле и глядел на языки пламени. Ранд. В этом огне не горели дрова. В нем ничего не горело, насколько девушке удалось разглядеть. Пламя плясало над голым земляным пятачком и, как ей показалось, даже не опаляло почву.