– Ясно, – устало отозвалась она. – У меня так же. Но, слушайте, не знаю как, но корабль поболтал с кем-то, обитающим внизу, и они вроде как договорились открыть нам связь.

– Как там у вас наверху?

– Паршиво. Мы уничтожили первый «хищник», но тут объявился «ятаган», и мы влипли.

«Ятаган»? Я не знал, что сказать. Если здесь наш флот, меня как дезертира поставят к стенке.

– Можешь попросить Престона с ними поговорить? – спросила Констанц. – У них главный – его отец. Вдруг убедит его отпустить нас?

Я провел языком по зубам и щеке:

– Попробовать стоит.

– Терять нам нечего. Конгломерату известно о полостях внутри объектов, и к ним никого не желают подпускать. – Констанц сердито вздохнула. – Извини, Чайлд, может, тебе неприятно это слышать, но это они сбили «Хейст ван Амстердам», и нас расстреляют, если вы их не отговорите.

– Шутите?

– Если бы!

Я запустил пятерню себе в волосы. Вот и пришло время решаться. Просить убежища в Доме или отдаться на милость прежним нанимателям? Престон и Клэй дружно уставились на меня – ждали, на чем остановлю выбор. Престон, заметно взволнованный, растирал свой загривок. Клэй щурилась, и я не мог не заметить, что кончиками пальцев она нащупывает торчавшую из-за пояса рукоять ножа.

– Ладно, – сказал я, в душе уже приняв решение и понимая, что обратного хода нет. – Ничего не могу обещать, но попрошу мальчика попробовать.

– Спасибо, – сказала Констанц.

– Свяжите нас.

– Выполняю.

На секунду звук пропал. Я услышал настойчивый сигнал, а потом установилась надежная связь.

Мужской голос брюзгливо отозвался:

– Да?

– Меня зовут Аштон Чайлд, из разведки.

– Чайлд?