Гэбриэл молча протянул руку.

– Людей в Междуречье отправить надо. – Говорил кардинал, когда они собрались обсудить всё это промеж собой – только Хлоринги, Тиберий, Марчелло и его высокопреосвященство. – Поставить над ними надёжного человека, например, вашего Адама. Я готов дать вам пять сотен своих гвардейцев, королева обещала пехотинцев Пера Кюрмана. Вам самим в Междуречье ехать нельзя. Это ловушка.

– Я согласен. – Кивнул Тиберий. – Это явная ловушка. Здесь нам никто не в силах навредить, а там это будет легко.

– И что нам, всю жизнь здесь отсиживаться? – Спросил Гарет. – Пока нас не обложат со всех сторон и не выкурят к чертям? Как пчёл из дупла?

– Что тебе ответил Лайнел? – Спросил кардинал. – Ты писал ему?

– Писал. Ни черта он мне не ответил. – Мрачно сказал Гарет. – Из Европы пока тоже ответа ни от кого нет, но оттуда ждать рановато… А вот старый друг отца мог бы и написать хотя бы.

– До меня дошли слухи, – осторожно произнёс кардинал, – что Лайнелу предлагают стать герцогом нового герцогства.

– Я не верю в это. – Решительно произнёс Тиберий. – Лайнел – человек чести!

– Предлагать ему, может, и предлагали, – заметил принц Элодисский, – но чтобы он согласился предать нас – не верю тоже. У его молчания есть какая-то причина, и я уверен – веская и уважительная.

– Мне тоже хотелось бы верить старому товарищу. – Кивнул кардинал. – Но время и опыт прожитых лет учат меня, что всё меняется, и все меняются. Лайнел мог пойти на это, считая меньшим злом, чтобы избежать кровопролития. В этом он похож на тебя, Гарольд.

– Я не сделал бы подобного, не предупредив своих друзей и не попытавшись объяснить перед ними свои действия. И ты прав, мой старый друг – не заручившись его поддержкой, и не выяснив, что происходит на Русском Севере, каковы там настроения, ехать в Междуречье – самоубийство. Проще уж прямо здесь разбить себе голову о стену, на радость всем нашим врагам. Черпая единственное утешение в том, что они все передерутся после нашей кончины за наши земли и нашу власть. Слабое утешение, согласен?..

– Что ж, дождёмся Карла. Он сможет многое нам рассказать о настроениях в Междуречье и о раскладе тамошних сил.

– А тем временем этот Корнелий будет сжигать женщин. – Криво усмехнулся Гэбриэл. – Я вот от одной мысли об этом больным делаюсь.

– Это делается, – резко произнёс кардинал, – для того, чтобы вы бросились туда сломя голову, спасать и разбираться. Всё это для того и затевалось! Будьте уверены, народ там озлоблен и решительно настроен именно против вас. Не случайно мишенью этого Корнелия стали именно полукровки и женщины, которые якобы беременны ими. Манипулировать толпой легко. И самый простой способ: обличить действующую власть, перечислить людям их беды, которые и так всем известны, и сказать, что в этом виновен тот-то и тот-то. В нашем случае: полукровки-Хлоринги. Добавить надрыва, сказать, что ты сам-то за народ, и хочешь, чтобы всё у него было хорошо, и сделаешь это, но только после того, как с гнидами всякими будет покончено. Тогда как на самом деле – это лишь нестерпимый зуд от желания дорваться до кормушки, к которой иначе никак не попасть. И толпа сама вас растерзает! Но толпа, Гэбриэл, это тот же дракон, только куда сильнее, страшнее и опаснее, чем твоё драконище. У него тысячи голов и сердец, охваченных жаждой твоей крови, и рубить и пронзать их бессмысленно, открытый бой с ними невозможен.