– То есть, пусть горят?.. – Вспыхнул Гэбриэл, поднялся. – Так это понимать?!

– Гэйб, – произнёс его высочество, – мне больно не меньше, чем тебе. Но мы должны знать, что происходит. Соваться туда, не зная обстановки и рассчитывая на удачу – самоубийство. Можно, конечно, собрать войско и отправиться с карательной миссией, чтобы наказать бунтовщиков, но открытого бунта пока нет. На фоне такой ненависти к эльфам и полукровкам, как встретят вас люди там? Подумай сам!

– С Корнелием должна разобраться церковь. – Сказал кардинал. – Это решено. Раз Бергстремы пытаются всё это представить, как самоуправство одного священника, то и разбираться с этим мне. Я отправлю туда своих гвардейцев, во главе с аббатом Мильестоном, и они доставят этого Корнелия в Элиот, чтобы он ответил перед клиром за свои деяния и обосновал их.

– А если обоснует? – Скривился Гэбриэл.

– Я думаю, твой Вильям не единственный пострадавший. Мильестон найдёт ещё.

– Хорошо. – Гэбриэл повернулся, и Гарет, нахмурившись, поднялся тоже. – У меня дела. Я устал на сегодня от разговоров. – И резко вышел, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

– Младший! – Гарет догнал его в галерее. – Ты чего так завёлся?

– Ты не видел этого Вильяма и не слышал его! – Ответил тот. – А я теперь спать не буду. Всё стоит перед глазами всё, что он рассказал… Вся история эта… Девчонка несчастная, просто дурочка деревенская, как и пацан её… Этого не должно быть, понимаешь?! Такое не должно происходить, это не правильно!!!

– Младший, отец и кардинал правы: мы НЕ ЗНАЕМ, что там происходит и как. Если эрл Фьёсангервена в самом деле купился на герцогскую корону, то это вообще кранты, он самый могущественный рыцарь на Севере Элодиса!

– Отец не верит в это!

– НО как ещё объяснить его молчание?! Он не пишет отцу, не отвечает мне – я два письма ему уже послал!!! Люди меняются, Гэйб. Запах власти и не такие крыши срывал с корнем. А у нас с тобой слишком мало людей и практически нет союзников, чтобы бросаться туда, не зная брода. Поднять Пойму мы можем только, объяснив местным рыцарям, зачем. Чтобы попа поймать?! Так Стотенберг прав: это дело клира, не наше. Чтобы бунтовщиков образумить?! А где они, бунтовщики? Где их войска, где взбунтовавшиеся города, где хоть один занюханный замок, что выбросил чужой флаг?! Наши враги – невидимки, ты понимаешь?! Мы знаем, кто они, но мало знать, надо доказать!!! Рыцарство – реальная сила, и не считаться с ним нельзя. Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

– Понимаю. – Скривился Гэбриэл. – Но от этого не легче. Противная это штука: власть. Интриги все эти. Всё на крови замешано, и как ни крути, а всё равно её не избежать. И ладно бы, на крови мужиков с оружием. Но простые-то люди при чём, дети, девчонки, женщины, крестьяне?! Чем мы с тобой лучше, Гари, когда вот так рассуждаем, умные такие, рассудительные, а за нашими словами – смерть, смерть и кровь!!! Если бы я в самом деле ушёл с Алисой в лес и жил там, – вырвалось у него, – или даже бандитом стал бы – на мне куда меньше крови было бы, чем теперь.