– Ваша светлость.

Этот титул, вероятно, был больше не уместен, но Орсо не мог придумать, что еще сказать. Он взглянул на Горста, бдительно возвышавшегося возле двери:

– Вы можете нас оставить, полковник.

– Ваше величество?

– Что он мне сделает? – резко спросил Орсо. – Свалится с кровати и загрызет меня до смерти?

Горст опустил глаза и неохотно вышел, прикрыв за собой дверь. Повернувшись к Броку, Орсо увидел на его лице уязвленную гримасу.

– И не смейте упрекать меня за мой тон, черт вас возьми! – рявкнул на него Орсо. – При всех ваших страданиях вы один из немногих, кто поистине может сказать, что сам навлек их на себя!

Брок отвел взгляд, подергал слабыми пальцами простыню возле обрубка своей ноги и ничего не ответил.

Орсо упал на единственный жесткий стул, который стоял в этой узкой комнатушке.

– Зачем, черт возьми, зачем вы это сделали? У вас было все! Богатство, положение в обществе, восхищение окружающих. Вы, черт подери, нравились даже вашим врагам! Неужели вы действительно полагаете, что ваши приспешники настолько уж лучше справились бы с работой, чем мои?

Брок открыл рот, собираясь ответить. Потом сморщился, пожал плечами, болезненно закряхтев, и повесил голову.

– Какое это теперь имеет значение?

Они замолчали. Орсо понурился на своем стуле еще больше.

– Почти никакого.

– Моя жена…

Орсо ощутил, как его лицо искривилось болезненным спазмом. Даже упоминание имени Савин по-прежнему было мучительным. Словно засевшая заноза, которую он никак не мог вытащить.

– Ее пока не нашли, – проворчал он. – Но архилектор Пайк отправил людей на поиски. Она не уйдет далеко.

– Она не принимала никакого участия в этом…

Орсо издал безрадостный, лающий смешок.