Кеорта несли плавные воды реки – чёрные и вязкие, как битум, они пульсировали в такт невидимому сердцу крепости.

Он не слышал, как ушли Артон и Эйди, оставив его плыть в одиночестве.

Река. Вода внизу чёрная и густая, это видно даже отсюда, через перила моста. Из-за этой странной воды река кажется незнакомой, хотя он видел её тысячи раз, проходя по этому мосту утром и возвращаясь вечером.

В реке саркофаги. Флотилия саркофагов у берега. Кеорт подумал, что их прибило к берегу течением, но понял, что ошибся. В реке не было течения, и воды в русле тоже не было. Единственным движением внизу было биение чёрной жидкости.

– Наша цель – сделать человека столь же эффективным, как машина.

Голос директора доносится из-под моста. Он звучит так, будто директор очень близко, ближе, чем берега и жидкость внизу. Если бы Кеорт мог протянуть руку сквозь бетонные плиты, он наверняка сумел бы коснуться директора.

– Человека ведь не придётся конструировать, изготавливать, собирать, писать сложное программное обеспечение – человек уже есть, за нас его создала природа. Нужно только создать условия, среду, в которой человек – работник, сотрудник – сможет сосредоточиться на продуктивной работе и не отвлекаться на посторонние раздражители. Разве не этого человек всегда хотел? Предельной сосредоточенности на деле, абсолютной целеустремлённости.

Вокруг было темно, но совсем не так, как в колодце центрального процессора. Небо тёмно-синее, нормальное ночное небо, но всё остальное ненормально.

Всё оплела паутина. Натянутая между фонарными столбами, она напоминала архаичные электропровода. Мутные серые космы свисали с ограды музея, со стен домов, с древней колокольни, отовсюду, куда хватал глаз. Заострённый купол музея провалился внутрь, и в затянувших дыру плотных тенётах белели тошнотворные коконы.

В паутине что-то ползало, но это не удавалось разглядеть. Бредущие по другой стороне, через дорогу от Кеорта, были хорошо видны. На восковых лицах легко читались лазерные татуировки с буквами и штрих-кодом.

– Вы говорили, что их функциональность ограничена, – сказал Кеорт. – Нужны ли вашей компании ограниченные работники?

– Конечно, нужны, – сказал директор из-под моста. – Ведь они идеальные исполнители. У них очень узкая специализация, да, и они не видят картины в целом, но с тем функционалом, на который они ориентированы, они справляются безупречно. Оптимизированные сотрудники постоянно сосредоточены на выполняемой задаче, для них не существует отвлекающих факторов. Они не прервутся на минутку, чтобы, скажем, послушать музыку или поболтать с родными, и не засмотрятся на коллегу, интересного в сексуальном плане. Предельная эффективность, сосредоточенность, никаких растрат бесценного времени компании – вот что их отличает. К тому же оптимизированный сотрудник никогда не будет скрывать своих ошибок или ошибок коллег и никогда не поставит под сомнение ни одно из решений руководства. Не проявит вольнодумства, которое, как мы с вами понимаем, всегда проистекает из невежества. Это логичный итог автоматизации, её финальная стадия – автоматизация штата.