— Есть в патронташе. А что?

— Застрели́тесь отпущением сорок пятого калибра. И придите наконец в себя!

«Во даёт! — восхитился Джош. — Язык что бритва! Что это за отпущения, а? Никогда не слышал…»

— Выстрелить в себя? Я не могу, это так не работает…

— Давайте сюда ваш шансер, я сделаю это за вас! Будет мало одного отпущения — всажу парочку!

Глаза преподобного опасно сверкнули:

— Вы издеваетесь надо мной?!

— А вы только сейчас заметили? Хватит ныть, ваше преподобие! Хотите искупить грехи? Так вспомните, что у вас есть незаконченное дело. По Элмер-Крик разгуливают две ложных души: тахтоны, Мо-Гуи, бесы, как угодно! Настоящие; в смысле, ложные. Кто вы — шансфайтер и экзорцист, благослови вас полковник Кольт, или мокрая тряпка?!

Вот это женщина! Джош прямо залюбовался. С такой хоть в постель, хоть в перестрелку! И ничего она не старуха. Как взбесится, так живо молодеет…

— Придержите язычок, мисс Шиммер. Я, конечно, смиренный слуга Господа, но и у моего смирения есть предел.

— Уже лучше, преподобный. Совсем другое дело. А теперь рассказывайте: как убить тахтона? Нам это скоро понадобится.

Текущая вода, вспомнил Джош. Пирс-изгнанник говорил про текущую воду — преграду для тахтона. Больше он ничего не знал. Нет, это если только без свидетелей: тахтон же орать станет, отбиваться. И Сэм не позволит — поди объясни ему, зачем его друга к речке волокут? А если, упаси боже, Джошево тело утонет? Мисс Шиммер за утопление повесят, как пить дать. И преподобного в петлю сунут, не посмотрят на воротничок.

Проповедник достал серебряный портсигар. Извлёк тонкую сигариллу, чиркнул спичкой:

— Мисс Шиммер?

— Давайте.

Рут угостилась, прикурила, закашлялась. Курила она, похоже, редко. Джош с жадностью втянул ароматный дым. Не помогло: душу бы отдал за одну затяжку!

— Итак, что у нас есть? Пули из шансера? Какие?

Пастор развёл руками:

— Любые. Проклятие, благословение, несчастный случай, раскаяние — без разницы. Ложные души погибают. Их разрывает на части, они расточаются.

— И не возвращаются?