— Знаю, — коротко и вроде бы спокойно ответил Фергюс.

— А ты его, — сказал я, прислушиваясь к ощущениям. Зябко передернул плечами и сжал кулаки.

Нечто определенно пошло не так. Вместо легкой спортивной потасовки, призванной удовлетворить амбиции обоих, и завершись глупый конфликт, возникший на ровном месте, назревала серьезная бойня. Я почти физически чувствовал напряжение, возникшее между этими двумя. Оба истекали черной злобой, оба алкали крови.

Вряд ли причиной могла послужить ссора на приеме. Наверняка раздор возник задолго до того, и весьма нешуточный. Моя же неуклюжесть стала неким спусковым крючком, поводом.

Дополнительно меня беспокоило странное чувство дискомфорта. Вроде бы почувствовал людей, и вот они. Но что-то зудело на грани сознания, не давало полностью переключить внимание на происходящее.

— Знаю, — повторил поэт.

— И в чем причина? — спросил я, не отводя взгляда от противников.

Сын гранда помолчал немного, над чем-то мрачно размышляя. Потом ответил:

— Я трахнул его сестру.

— Ты… что сделал? — чуть не поперхнулся я.

— Переспал с сестрой Олсандера, — так же убийственно-спокойно повторил Фергюс. Вновь помолчал и добавил: — Понимаешь, Орм, любовь у нас нарисовалась лет пять назад. Ну, то есть настоящая, а не такая как у меня обычно, на пару ночей. Гуляли, общались, мечтали вместе… А потом как водится, очнулись утром в постели.

— И что такого?

— Да ничего особенного, больной ублюдок следил за нами. Как оказалось, тоже ее вожделел. Хотел, чтоб как в старых балладах, на родной сестре жениться. Дескать, герои раньше так делали, традиции и прочая чепуха. Мы знали, но не придавали значения — мол, перебесится и успокоится. И любовь ведь побеждает, да?..

Говорил сын гранда негромко, но с такой глубинной горечью, что меня пробрало, по спине побежали мурашки. А судя по ярости, коей веяло от Олсандера, сказанное являлось если не полностью, то частично правдой.

— И что? — спросил я, разрывая затянувшуюся паузу.

— А ничего, — устало ответил друг. — Хорошего. Как узнал, что мы с Эилис того… взбесился и подстерег сестру тем же вечером по дороге из купеческого квартала. Итог — десяток ножевых ран, слепота и паралич. Девочка выжила, но осталась прикованной к постели. И ни один гнозис-лекарь не смог что-либо сделать. Сказали — теурги бы осилили, а мы не в силах. Хожу к ней иногда в монастырь святой Марии, навещаю.

— Но откуда известно, что нападение совершил именно он?

— Рыбки на хвостах принесли. Видели его в тот вечер там же. Тогда в приметном плаще ходил, с гербом дома на всю спину. А контакты из низов подсказали, что никто из их людей не замешан, дураков нет так Верхний город качать. Конечно, в итоге Тару на уши поставили. Наловили всякого отрепья, кто-то признался, красиво утопили. Но толку?.. Никто не признает, что сын лорда Старшего Дома сотворил такое с собственной сестрой. Ибо грандиозный скандал. Меня отец слушать не стал, обложил запретами, чуть в Тихую Гавань не отправил.