– И ты с этим согласна?

По лицу Валаски пробегает тень.

– Не знаю, Эллорен. – Она отворачивается, пряча глаза. – Мне кажется, нельзя использовать кого-то только для зачатия ребёнка. А именно так мы обращаемся с мужчинами. – Она снова смотрит мне в глаза. – Поэтому мой ответ – нет. Я не согласна.

– И что ты собираешься с этим делать?

Весёлый козлёнок подбирается к Валаске и покусывает её за ногу. Она склоняется к нему, чтобы ласково погладить за ухом.

– Не знаю. Это очень сложный вопрос.

Я делаю ещё один глоток – этот напиток придаёт мне невиданную храбрость.

– А у тебя тоже есть тайный возлюбленный?

Губы Валаски изгибаются в чувственной улыбке.

– У меня их было несколько.

Ещё раз отпив из фляги, я передаю её Валаске. Чародейка вздыхает и задумчиво смотрит на неё, прежде чем взять из моих рук и сделать большой глоток.

– Кто же твой тайный возлюбленный? – спрашиваю я, дождавшись, когда Валаска снова прислонится к дереву.

Она хрипло смеётся и лукаво улыбается мне.

– Это не он – она. У меня всегда были только женщины.

Я удивлённо распахиваю глаза.

– И здесь можно открыто заявлять об этом?

– Конечно, – посерьёзнев, отвечает Валаска.

Эти слова меня отрезвляют. Сколько всего запрещено в Гарднерии, да и в других странах Западных земель… а у ликанов можно любить, кого пожелаешь… да и в землях амазов, как выясняется, никто не боится признаться в подобном.

Интересно, сможет ли Тристан свободно жить в землях Ной? От мысли о том, что мой младший брат скоро уедет, быть может, навсегда, рвётся сердце, однако я хочу, чтобы он был счастлив. Пусть он найдёт свою землю и счастье, если такое возможно.

Валаска стоит, полуприкрыв глаза и привалившись к дереву, как к единственной опоре. Она выглядит так, как я себя чувствую – сонная, размякшая. Улыбаясь своим мыслям, она делает ещё глоток и смотрит на город в алой дымке.