Рин понимала причину его колебаний. Он только что стал наместником, пытался разобраться с наследием убитого отца и сохранить жизнь своим людям, хотя все варианты выглядели шаткими. И тут явилась она, которую больше всего желают заполучить республиканцы, и просит отбросить осторожность и помочь ей взобраться на далекую гору, с неизвестной целью.

Смехотворное предложение. Но он должен понимать, тем более после гибели отца, что это его единственный шанс. Нелепо сопротивляться. Нелепо надеяться. Но чем дольше Чолан молча хмурился, тем увереннее становилась Рин в том, что он и сам все это понимает.

– О той горе ходят разные истории, – наконец произнес он.

– Какие истории? – спросила Рин.

– Что тамошние туманы плотные, как стены. А тропы – и вовсе не тропы, они петляют и водят путника кругами. Если собьешься с пути, то никогда не найдешь обратную дорогу. И никто не возвращался оттуда живым.

– Три человека вернулись, – возразила Рин. – И скоро будет четвертый.

* * *

Чолан предложил им расположиться на ночь в его поселении.

– Жилье здесь так себе, – извинился он. – Это лишь временный аванпост, не слишком уютный. И мы не можем разместить всех в домах, нет места. Но мы вас накормим, дадим одеяла, а лекари осмотрят ваших раненых. Мое жилище в твоем распоряжении, если желаешь.

Сначала Рин из вежливости отказалась, настаивая, что ей достаточно и шатра. Но когда Чолан пригласил ее и Катая в свою круглую хижину, крепкий дом показался куда лучшим укрытием от завывающего в ночи ветра, чем хлипкий, изодранный шатер, и она немедленно согласилась.

– Располагайся, – сказал Чолан. – А я сегодня посплю под звездами.

Рин так давно никто не оказывал подобного гостеприимства без всяких условий, что она на мгновение лишилась дара речи и не знала, как ответить.

– Спасибо. От всей души.

– Отдыхай, спирка. – Он направился к выходу. – На рассвете пойдем к горе Тяньшань.

В центре хижины лежал толстый матрас. Только от одного его вида у Рин заломило спину и плечи. После нескольких недель, проведенных на холодной и твердой земле вместо постели, он казался невообразимой роскошью.

– Неплохая берлога, – отметил Катай, словно откликаясь на ее мысли. – Хочешь, чтобы я постоял на карауле в первую вахту?

– Нет, иди спать. А мне нужно подумать.

Рин знала, насколько он измотан – во время встречи с Чоланом она не раз замечала, что Катай клюет носом. Она села на матрас, скрестив ноги, подождала, пока Катай свернется под одеялом, и взяла его за руку.

Катай стиснул ее пальцы.

– Рин.