Рин фыркнула:

– Если они так считают, то не заслуживают остаться в живых.

Этого ей говорить не следовало. Рин поняла это, как только слова слетели с языка. Она говорила так не от злости, а из-за панического страха, от которого все внутри переворачивалось.

Все вокруг разваливалось на глазах.

Тикани должен был стать бастионом сопротивления, базой, откуда Рин начнет последнюю атаку на Запад. Тикани и его жители символически и географически были ее городом и ее народом. Рин выросла на этой земле. Она вернулась и освободила свой родной город. Защищала его сначала от мугенцев, а потом от республиканцев. А теперь, когда она больше всего нуждалась в поддержке, Тикани взбунтовался.

«Либо тебя боятся, либо любят, – когда-то сказала ей Дацзы. – Но не позволяй им выказывать неуважение. Тогда ты ничего не добьешься. Тогда ты проиграла».

Нет. Нет. Рин прижала ладонь к виску, пытаясь успокоить дыхание. Это лишь временное препятствие, она еще не проиграла. Рин напомнила себе о том, что у нее еще есть Муг, опиумные поля и резервисты по всей империи, даже если их придется обучать. Она обладала финансовыми ресурсами всей страны, нужно лишь их извлечь. И в конце концов, у нее есть бог, самый могущественный бог в Никане.

Так почему же ей кажется, что она стоит на грани поражения?

Войска голодают, народ в Тикани ее ненавидит, в армии засели шпионы, которых она не может вычислить, а Нэчжа издевается над ней при каждом удобном случае, вонзая нож туда, где больнее. Ее власть, хрупкое сооружение, которое она построила в Арлонге, трескалась со всех сторон, и у Рин не хватало сил ее удержать.

Она резко развернулась:

– В чем дело?

Адъютант в ужасе смотрел на нее. Он пожевал губами, но не издал ни звука.

– Давай уже, говори! – рявкнула Рин.

Он поморгал. Его кадык дернулся. А когда он наконец заговорил, раздался хриплый шепот, и Рин пришлось заставить его повторить, чтобы расслышать.

– Поля, генерал. Они горят.

Лишь через несколько долгих секунд Рин убедилась, что это ей не снится, и красные тучи на горизонте, настолько яркие на фоне безлунного неба, что казались игрой воображения, на самом деле существуют.

Опиумные поля горели.

Огонь распространялся с ужасающей скоростью. Он поглотил все поля за считаные секунды. Рин могла только таращиться на него, пытаясь осознать, что лишилась своего единственного козыря.

Она смутно слышала, как Катай призывает эвакуировать жителей ближайших к полям хижин. Краем глаза она видела суету вокруг, когда войска пришли в движение и выстроились в цепочку к колодцу, передавая ведра с водой к полям. Она не могла пошевелиться. Ноги словно приросли к земле. И даже если могла бы, какой смысл? От лишнего ведра с водой все равно никакого толка. Даже от всех ведер Тикани. Пожар сожрал уже половину полей, и вода не помогала, сразу же превращаясь в пар, который вливался в клубы дыма, стелившиеся над горизонтом.