— Что такое третья жизнь? — спросил Эндер.

— Дар, который Пипо оставил себе, — ответил Мандачува, пошел быстрее и догнал остальных свинок.

— Ты что-нибудь поняла? — спросил Эндер Уанду.

— Я никак не могу привыкнуть к тому, что вы задаете им прямые вопросы.

— Я не получаю прямых ответов, не так ли?

— Мандачува рассердился, и это что-то значит. Если он зол на Пипо, это тоже интересно. Третья жизнь — дар, который Пипо оставил себе. Я думаю, все выяснится.

— Когда?

— Через двадцать лет. Или двадцать минут. В этом вся привлекательность ксенологии.

Эла тоже прикасалась к деревьям, иногда к кустам.

— Только один вид деревьев. И кусты все одинаковые. И эти лианы на деревьях. Уанда, ты когда-нибудь видела в лесу другие виды растительности?

— Нет, не замечала. Правда, я и не смотрела. Лиана называется мердона. Червяки-мачос питаются ею, а свинки едят мачос. Мы научили их есть корень мердоны. До амаранта. Так что в пищевой цепочке они опустились ниже.

— Смотрите, — прервал ее Эндер.

Все свинки остановились, спиной к людям. Через несколько секунд Эндер, Уанда и Эла догнали их. Впереди было довольно большое пространство, залитое лунным светом. Трава была вытоптана. По краям поляны стояло несколько бревенчатых домов, а середина была пустой, за исключением единственного огромного дерева, самого большого из всех, которые они видели в лесу.

Казалось, что ствол дерева шевелится.

— Это мачос ползают по нему, — проговорила Уанда.

— Нет, не мачос, — сказал Хьюмэн.

— Триста двадцать, — сообщил Мандачува.

— Маленькие братья, — пояснил Эрроу.

— И маленькие матери, — добавил Капс.

— И если ты навредишь им, — предупредил Листоед, — мы убьем тебя просто так, не посадив, и сломаем твое дерево.