Тогда, где он сейчас? Наверно, в раю. Хотя нет. Чтобы туда попасть, нужны предварительные процедуры. К примеру, зарегистрироваться. Записаться на приём к апостолам – Петру и Павлу. Только почему голос женский? Скорее всего, секретарша. Сейчас начнёт заполнять бланки.

Стив посмотрел на себя как бы со стороны. Белый свет, белая рубаха, дебильный благопристойный вид. Сомнений нет: он в регистратуре Всевышнего. Или есть и другой вариант: он окончательно спятил и находится в гнезде кукушки.

«Тема вполне занимательная», – пришёл он к неоднозначному решению, почёсывая шевелюру.

– Сядь, тебе говорю.

Стив пожал плечами и неуверенно опустился на место. Из глубины света ему показалось, как в его сторону приближается расплывчатое, тёмное пятно. Оно разрасталось, чернело, набирая контрастность и резкость, пока не превратилось в точно такое же кресло с сидевшей в нём представительного вида пожилой дамой.

Кресло не катилось, оно парило над белой мглой, плавно скользя в его направлении. Стив вдруг внезапно стал узнавать в лице пожилой женщины знакомые черты. Кого она ему напоминала?

Так, наверно, и должно быть. Бестелесные оболочки – они ведь на то и бестелесные, чтобы в сфере своих возможностей кого-то напоминать. А так – от чего ему отталкиваться?

Одета женщина в розовое, длинное – до пят – платье. Голову венчала большущая широкополая шляпа с алым бутоном цветка и веточкой зелёного укропа, торчавшими из неё. Не ахти какой вид. Прямо старушка Баскервиллей!

Это, наверное, в корне неправильно. Если она – служащая небесной канцелярии, то обязательно должна быть одета в белое либо в чёрную одежду. Других расцветок у ангелов не бывает. Правда, есть исключения. Например, его Ангел может быть одета во что угодно и совершенно неописуемое. Но это его Ангел. А здесь всё неправильно. Не ахти какой вид.

Кресло с женщиной остановилось в паре метров от него. Оно качалось на невидимых волнах, а женщина, по-стариковски прищуриваясь, с любопытством разглядывала его, храня гробовое молчание. Для подобной ситуации лучшего слова не подобрать. Стив в ответ рассматривал её. Наконец он не выдержал:

– Мне что, начать описание своей жизни? – спросил он. – Только предупреждаю. Из своего детства я ни хрена не помню. Вернее, почти ничего.

– Зачем? – удивлённо спросила она.

– Ну-у-у… это. Вы же должны определиться, куда меня послать: в чистилище, или в этот. райский сад?

– У тебя совсем крыша поехала, солдатик? – женщина слегка наклонилась вперёд, сдвинула подбородок, давая себя разглядеть во всей красе. – Ты что? И правда меня не узнаёшь?