Локальное пространство Кларенс стало приманкой для оллиренского лантарга. Он пришёл сюда за очередным объектом Чёрной Стрелы, и даже нашёл его здесь, но в пространственно– временных кавернах прятался флот федеральных сил под командованием Кая Тропинина. Тот самый флот, который официально находился сейчас на базе Геспина. Что– то там, безусловно, находилось, специально для дальнедействующих оллирейнских сканеров. С такого огромного расстояния невозможно определить, военный корабль ошивается возле интересной планеты или гражданский. Военные сводки, данные сканеров, официальное выступление адмирала Тропинина, – всё в таком духе. И – персональная адмиральская струна гиперпрокола от Геспина к Кларенсу. Получите, и распишитесь.

   Я злорадствовала: Ми– Скайон лантарг получил по морде там, где меньше всего ожидал. Он потерял треть своей синтагмы в локали Кларенса, позор в чистом виде. Свои за такое однозначно не похвалят. Но и нам этот бой обошёлся недёшево. Сухие цифры потерь не утешали. Три к одному не в нашу пользу, примерно так.

   После боя я проспала, не приходя в себя, несколько суток подряд.

***

Меня отпустили из больницы накануне парада. За мной пришла Ане, привела малышку Нохораи, и девочка бросилась ко мне, едва с ног не сбила. Вцепилась, судорожно сжимая в кулачках мою одежду, и разрыдалась.

   – Ну вот, здрасьте, – заворчала я. – Такая большая и так ревёшь. Куда это годится?

   – Не ругай её, – негромко попросила Ане.

   Да что же я, зверь? Ребёнок в истерике, а мне ругать. Я прижимала к себе тёплое детское тельце, гладила по непослушным кудряшкам– пружинкам, и как же мне хотелось убить за эти слёзы, кто бы знал. Убить тех, кто виновен…

   – Не смей больше умирать!– буркнула Нохораи мне в шею. – Не смей… мама!

   Я поначалу подумала, что ослышалась. Потом подумала, что девочку надо поправить. Но как поправить– то?! Я судорожно искала слова, и не находила их. Проблему решила сама Нохораи:

   – Одна мама здесь, – она прижала кулачок к груди, – а вторая ты, Энн. Не умирай больше никогда! Слышишь?

   – Слышу, – заверила я маленькую. – Слышу, солнышко моё...

   – Никогда не смей! – выкрикнула она, и я испугалась, что она снова сорвётся в истерику, пообещала поспешно:

   – Никогда не буду.

   Наивная, я сама верила собственным словам.

   – Правда? – насупилась девочка, размазывая кулачками остатки слёз по своей чёрненькой рожице.

   – Правда! Честное слово.

   – Самое Честное Слово?

   – Самое Честное!