Я впервые убил человека сталью. Смотрел в тускнеющие глаза, чувствовал исход души, но не чужую боль.

А потом ко мне пришел мертвый друг и сказал, что это не было моим первым убийством.

Впервые я убил человека не мечом, не стрелой – мыслью, пропитанной ядом ненависти. Воистину, волей своей сражу его. Это было просто. Настолько просто, что даже страшно, это кажется очень неправильным.

Когда я узнал, я не почувствовал ничего. Разве что обрадовался, что отомстил за Рика. И за других. И за самого себя, за то, что пастыри сделали с Проклятыми.

Я не ощущаю раскаяния. Я не пойду молиться в святилище и не стану спрашивать совета у старших. Я ничего никому не скажу. Эта ноша – лишь моя.

Проди прав. Норик прав. Макс прав. Я должен думать о живых. Сестра, побратим, новые родичи, братья и сестры по оружию… Я не гений, не святой, я всего лишь вой-мальчишка, но я сумею кому-то помочь.

А тем, что остались в Мечте, нельзя было помочь. Я поступил верно? Я ошибся? Мысли об этом будут терзать меня всю жизнь, но я сделал свой выбор и прошлого не вернуть.

Отпусти мертвых.

Думай о живых.

Думай о живых…

Алек проснулся как от толчка. В его отгроженную грубыми полотнищами каморку на сеновале заглядывали звезды.

Что-то не так…

Он закрыл глаза, расслабился, попытался уснуть.

Не получалось.

Что-то не так…

Он поднялся, отбросив старый плащ, вытряхнул из волос солому. Надо наконец постричься…

Ведомый смутным беспокойством, спустился вниз. Луна светила неярко, облака пятнали сиреневое небо.