Сорвался с койки и решительно толкнул дверь. В конце-концов, он никому не давал обещания сидеть, как дурак, в открытом помещении, которое никто даже не собирается охранять. По-крайней мере, лишняя возможность прогуляться вне четырех стен…

Что за напасть?!

Двойная решетчатая дверь в конце коридора – эдакий тамбур, шлюзовая камера в мир свободы – тоже открыта нараспашку. И, тоже – никакой охраны.

– Конец света наступил, что ли? – пробормотал Артемий.

Ситуация, при всей своей нелепости, начинала веселить. Это ж надо…

Веселье быстро прошло. Пускай путь фактически открыт – формально пересечение этой границы будет считаться побегом.

Мысли лихорадочно скакали друг через дружку, отказываясь утрамбовываться в удобоваримые «за» и «против». Даже самый дисциплинированный узник вряд ли устоит перед дымящимся проломом в стене темницы. Слишком силен у человека инстинкт свободы. Тем более, у человека, которому не впервой совершать побег.

– А идите вы! – обреченно произнес Артемий и шагнул вперед.

Спокойно вышел на улицу. Мимо охранника, дремавшего за стойкой. Как и обещал Переходящий дорогу.

Странное освобождение совершенно необъяснимо, но его следовало принять спокойно, с благодарностью. Как дар судьбы. Особенное, если верить, что жить осталось совсем недолго.

На любое событие можно смотреть с разных точек. Что, если освобождение – не очередной ход Переходящего, а ощутимая помощь тех самых теней, духов предков, к которым однажды пришлось обратиться?..

Машинально сжал обереги на груди, под одеждой. Все может быть. Непостижимый коридор тащит, как течение горной реки. Бесполезно кричать, сопротивляться – все это напрасная трата оставшихся сил. Лучше использовать бурный поток в своих интересах, двигаясь вперед и уворачиваясь от коварных подводных камней.

Однако надо убираться…

Прибавил хода, запоздало озираясь. Ночные улицы пустынны, но город не жалеет огней. И настроение быстро становится лихорадочно-праздничным, словно только что выпал выигрыш в лотерею.

Самое время решить, куда податься. Первым пришло в голову: к Архипу. Поскольку от папки пришлось избавиться, сдав ее следствию, претензий у приятеля быть не должно…

А вот вопрос: а где теперь искать его? Дом-то разрушен…

Позвонить кому-нибудь еще?

Похлопал по карманам, с опозданием вспомнил, как сдавал вещи под роспись толстому кладовщику в форме. И замер от неожиданности.

В левом кармане оказался сотовый. Тот самый, подаренный Мустафой.

Разве это возможно? Он же отчетливо помнил, как засовывал руки в пустые карманы. Или не пустые?