– Иди немедленно проспись! Завтра тебе ехать в Тихую бухту встречать важного гостя…

– Я гостей принимаю… а не встречаю!

– Торан объявился в землях кочевников, и я не хочу, чтобы он случайно встретил нашего гостя…

– Торан?! А кто это? О… помню! Единственный человек, которого нам следует по-настоящему бояться. Я ничего не перепутал? – Ориниск хохотнул и отхлебнул из чаши большой глоток вина. – Что он может один?

– Он уже убил Бородача.

Ориниск поперхнулся и яростно замотал головой:

– Врешь! Я сам видел, как Бородач в одиночку расправился с четырьмя Степными Псами…

Глаза Соккалитона сверкнули злобой, и он угрожающе тихо произнес:

– У меня нет времени на спор с тобой.

Он обошел застывшего на ступенях Ориниска и сопровождаемый черным монахом двинулся дальше. Когда подошли они к дверям черного дерева, Соккалитон спросил:

– Вы уверены, что птица обезглавлена?

– Да, мой господин.

– Как бы там ни было, я должен попытаться оживить ее.

На дне неглубокого оврага весело трещал костер, разгоняя полумрак и прохладу утра. Вокруг него сидели трое мужчин и две женщины и с нетерпением смотрели на жарящегося фазана.

Его выпотрошенная, ощипанная безголовая тушка уже начала подрумяниваться и от вида ее у голодных людей текли слюнки.

Лишь Торан все еще с подозрением смотрел на безобидную тушку. Своим глазам он привык доверять, а значит вовсе ему не привиделись острые загнутые когти нападавшей птицы и ее горящие в темноте глаза. А потом вдруг Амет приносит самого обычного фазана! Уж явно здесь не обошлось без колдовства! Однако что делать? Как отговорить голодных кочевников от столь заманчивой трапезы?

Торан отошел от костра и вдохнул свежий утренний воздух.

Вдруг одна из женщин вскрикнула, и Торан, выхватив меч, резко развернулся, чтобы замереть от увиденного.

Тушка фазана шевелилась, лапы ее двигались, будто хотела она отодвинуться от лизавшего ее бока огня.