– Ты – это твоя реакция на меня. Если бы ты реагировал на меня совершенно иначе, чем в то время, когда ты был…
– Сделан из мяса.
– Да. Если бы ты так реагировал, то был бы уже совсем другой личностью. Беседа, которую мы сейчас ведем, частично определяет тебя.
– Я перестану быть собой, если ты умрешь?
– Отчасти.
Керсплебедеб грубо высморкался.
– Нет, послушай!
– Ха, я только что нашел камеру, чтобы смотреть на вас обоих. – Он вызвал окно с видеопотоком, поступавшим с обеих камер, установленных в комнате. Гретель выглядела совсем плохо. Как и Керсплебедеб. Но она еще выглядела
Она проглотила ком в горле.
– Когда ты теряешь важного для тебя человека, ты не можешь реагировать так же, как если бы этот человек был рядом. Как когда… – она еще раз сглотнула, – когда рядом была Ласка. Я злилась, но она парой слов могла меня охладить. Она была частью моего восприятия, внешним протезом для моих эмоций. Она помогала мне поддерживать мое внутреннее равновесие, – примерно то же самое, чем для тебя являются процедуры предварительного этапа. Затем… – она остановилась. – Теперь, когда ее нет, я уже не та Гретил, которую ты знал раньше. Личности существуют в сочетании с другими людьми.
Керсплебедеб забавно посмотрел на нее.
– Я никогда не рассматривал это с такого ракурса, но ты права. Другие люди делают тебя лучше или хуже.
– Гретил, – сказал Итакдалее. – Лимпопо мертва?
Кровь словно отхлынула от ее лица, кожу стянуло.
– Почему ты это сказал?
– Ее нет с вами. Ты говоришь о том, как люди меняются, когда теряют любимых. Лимпопо умерла?
– Мы не знаем, – сказала Гретил.
– Мне так не кажется, – заявил Керсплебедеб. – Это больше походило на похищение. Теми, кто убил тебя и Джимми.
– Какого Джимми?