– И докажу, – сказал он.

Он открыл дверь камеры и вошел внутрь, протягивая ей какой-то сверток.

Ксорве поняла, что это, даже не разворачивая.

– Серьезно? – сказала она, глядя на Реликварий. Он был завернут в рубашку Тала и выглядел совершенно обыденно.

Тал хихикнул.

– И меч твой прихватил.

Насмешливо фыркнув, она пристегнула его к поясу. Особой пользы от него не было, но так она чувствовала себя увереннее.

– Итак. Что же стало причиной?

К ее удивлению, Тал рассказал ей все.

– Я всегда думал, что он старше, чем выглядит, – подвел он итог. Ксорве поняла, что никогда об этом не задумывалась, как будто у него не было прошлого до того, как он объявился в Доме Молчания восемь лет назад.

– Он лгал нам, – сказал Тал. – Насчет Реликвария. Козел.

– Не знаю, – сказала Ксорве.

– Разве что он правда забыл, – сказал Тал. – Думаешь, это возможно? Представь, каково это – быть бессмертным.

Ксорве попыталась. Но будь она бессмертной, она бы сейчас бросилась к дверям тюрьмы и громко призывала бы Квинкуриат выйти и сразиться с ней. Они убьют ее, а она будет восставать раз за разом, но даже тогда она не сможет убить их всех и помешать тому, что они собираются сделать с Шутмили.

– Неудивительно, что он такой, – мрачно продолжал Тал. – Неудивительно, что он так отчаянно охотился за Реликварием. – Он пожал плечами. – Я всегда думал, что просто я делаю что-то не так, но…

– Да, – сказала Ксорве. – Похоже, теперь мы оба предатели.

Она снова уставилась на Реликварий.

– Что такое? – спросил Тал. Он переминался с ноги на ногу, но Ксорве молчала, и он продолжил: – Нам пора, или мы так никогда и не уйдем. Наверное, я должен навестить мать. Извиниться за то, что вел себя как засранец. Ты можешь делать все, что угодно. Купить столько газет, сколько влезет. Похитить карсажийских красоток и устроить себе гарем.