Вот настоящий урок, который она усвоила в крепости Псамага. Несмотря на страх, несмотря на боль, она чувствовала, что Сетенай значил для нее больше, чем ее собственная жизнь. Но для мага, при всей его гордости и могуществе, не было ничего важнее, чем собственное бессмертие – и в этом крылась его слабость.

Он сделал движение, словно хотел выхватить шкатулку, но передумал.

– Чего же ты хочешь?

Из его голоса и выражения лица исчез последний намек на теплоту. Это была просто сделка, и хорошо, что он это понял.

– Я хочу, чтобы ты вытащил нас отсюда, – сказала Ксорве. – Отправил куда-нибудь в безопасное место.

– Как разумно, – протянул Белтандрос, довольно убедительно изображая скуку. – Это все?

– Нет, – сказала Ксорве. – Еще мне нужны твои перчатки.

– Мои что? – он с недоверием рассмеялся. – Зачем? От них тебе нет никакого толку.

– Ты носишь их, и с тобой все в порядке, – сказала она. – Они защищают тебя. Магия не причиняет тебе вреда. Тал рассказал мне все.

– Ясно, – сказал он. – Собираешься жить вечно, да?

– Нет, – сказала она. – Это меня не интересует. Держу пари, ты сделаешь себе другие, но я предпочла бы, чтобы это тебя задержало.

– И чем же еще, интересно знать, они тебе помогут?

– При всем уважении – это тебя не касается, – отрезала Ксорве.

– И что дальше? Как ты изящно дала понять, я у тебя на поводке. Предлагаешь мне всюду следовать за тобой? – каждое слово было острым и ясным, как осколок льда.

– Нет, – сказала Ксорве с нескрываемым отвращением. – Когда мы будем далеко отсюда, в безопасности, с твоими перчатками, и я буду уверена, что ты не превратишь меня в статую или не отправишь в ад, тогда ты сможешь забрать его себе. – Она с щелчком захлопнула коробку, и он вздрогнул. – Вот и все. Готово. Давай.

Все трое повернулись – странная группа в одной точке – и прошли через дверь в песке.

Ксорве волновалась – вдруг он вернет их на арену, прямо под прицел императорских лучников. Вместо этого дверь вывела их в переулок в нижнем Карадуне, узкий и тенистый, несмотря на жаркий и солнечный день. В нескольких ярдах от них кто-то мочился на стену. При виде троицы незнакомец с опаской сделал шаг назад. Глаза его округлились, и он бросился прочь, на ходу застегивая бриджи. Со стороны они, наверное, представляли собой странную картину. Маг во всем своем великолепии. Шутмили в лохмотьях осужденной. Ксорве все еще была в костюме демона-приспешника.

Шутмили открыла глаза, моргнула при виде солнца и сказала: