У двери дома что-то шевельнулось. Верховный священник! Старик поднял арбалет и прицелился в проклятую Морскую Ведьму. До сих пор в нее не попал ни один болт, и Орландо в итоге приказал своим солдатам выбирать другие цели.

Дрожащими руками Нандус едва удерживал тяжелое оружие. Он нажал на рычаг под арбалетным ложем.

И Морская Ведьма упала.

Орландо не видел, куда именно попал священник, но все ее утопленники дернулись, будто разделяя боль своей повелительницы. И вдруг случилось чудо. Нежить отступила!

Капитан глазам своим не поверил. Чайки с мраморно-белыми глазами исчезли. Утопленники развернулись и медленно побрели по улице. Остались только те, кого арбалетчики сразили болтом в голову, подарив несчастным освобождение от не-жизни.

Орландо вышел за дверь борделя. Ветер ослабел, а затем и вовсе улегся. Дождь прекратился. Тучи разошлись, и в образовавшейся прорехе проступило звездное небо.

Не успел капитан осознать случившееся, как к нему подошел Вольфхард. Кондотьер сильно хромал, подворачивая левую ногу и опираясь на одного из арбалетчиков. Видимо, ему так и не удалось разогнуть поножи.

– Это он сделал, – прошептал Орландо, указывая на верховного священника.

– Его святейшество всех нас спас! – крикнул один из арбалетчиков, стоявших у окон борделя на втором этаже.

Линнеа, хозяйка борделя, тоже вышла из дома. Белокурые локоны разметались по плечам, затянутым алым платьем. Женщина подкрашивала губы соком ежевики, который придавал им яркий фиолетово-багровый цвет, но даже это не могло отвлечь внимание от глубоких морщин в уголках ее рта и глаз.

Орландо провел с ней две последние ночи.

– Все закончилось? – Линнеа опустила руку на его предплечье, словно между ними было куда больше близости, чем можно купить за туго набитый кошель серебряных.

Капитан пожал плечами.

Все больше его солдат выходили из здания, глядя вслед утопленникам, почти скрывшимся во тьме ночи. Девочки Линнеа присоединились к арбалетчикам.

Нандус Тормено не обращал на них внимания. Опустившись на одно колено, он запрокинул голову и посмотрел на небосклон, где светило круглое Ночное Око Творца Небесного.

– Сердце мое – надежная твердыня, когда взгляд Твой обращен на меня… – звучно начал он.

Этим песнопением священники обычно отмечали малые и большие победы веры.

Орландо тоже опустился на колени, сложил руки перед грудью и взглянул на небо. Он не молился уже много лет, ведь ему пришлось пройти немало битв, на которые Отец Небесный явно не взглянул бы благосклонно.

– Вера моя – надежный меч мой… – с губ Орландо слетели слова, знакомые с детства. Пусть он давно уже не возносил молитв Всесоздателю, слова песнопений прочно впечатались в его память.